Александр Метелкин: я не оставил любовь из-за профессии
Мы встретились с Александром и Полиной Метелкиными на Первом международном фестивале зрительского кино «КиноБраво», который проходил на Красной Поляне. В интервью «ТН» они рассказали историю свою историю любви, поделились главными жизненными ценностями и принципами воспитания детей.
Творческая семья Александра и Полины Метелкиных в этом году отметила 12-летие. За эти годы у пары родилось двое прекрасных детей — сын Лев и дочь Забава. И если Полина последние годы в большей степени посвящала семье и воспитанию детей, то у Александра случился настоящий творческий прорыв, только за последнее время на экран вышло несколько фильмов с ним в главной роли: «Тетя Марта», «Бессмертные», «Человек ниоткуда», «Блиндаж», «Летучий корабль». А 30 января на большой экран выходит исторический фильм "Злой город", где Александр сыграл главную роль - Могута.
— Вас не часто можно встретить на фестивалях, светских мероприятиях, почему согласились приехать на «КиноБраво»?
Александр: Это правда, нас редко где можно увидеть, поскольку мы очень много работаем и не любим ходить по тусовкам.
Полина: Но мы ходим на кинопремьеры, потому что это часть нашей профессии, мы все смотрим. Поскольку у нас двое детей, нас часто можно встретить на различных детских премьерах. А сюда мы приехали, потому что в работе случился перерыв, и так совпало, что Александру нужно было выдохнуть. Нас пригласили в такое красивое место и такой прекрасный повод — первый международный фестиваль, мы с удовольствием приняли приглашение.
А.: Да, это мой первый небольшой отпуск, всего четыре дня. И появилась возможность побывать в эти выходные в Сочи на Красной Поляне, в моих родных местах. Я же туапсинец, в 2009-2010 годах вся туапсинская молодежь готовилась к Олимпиаде в Сочи 2014 года. Здесь, на Красной Поляне, все строилось, и я принимал в этом самое активное участие — работал на стройке, занимался коллекторными трубами, мы устанавливали очистные сооружения, канализации рыли. У меня есть фотография, где я стою на фоне знака Красной Поляны 2010 год, с лопатой, в каске, в рабочей форме. А теперь я здесь в халатике хожу у бассейна. (Смеется.)
— А как часто получается вот так вдвоем выбраться? Вроде бы и по работе, но в тоже время и отдохнуть. Учитывая, что вы молодые родители и у вас маленькие дети.
А.: Последний наш отпуск был весной, ездили по русским городам, были в Суздале, Владимире. Но там именно с детьми проводили время. А что касается конкретно вдвоем, то год назад в декабре мы ездили на Кубу, отметили годовщину — 10 лет со дня свадьбы.
П.: Знаковое путешествие для нас было, две недели без детей. Мы в шоке были сначала. Практически второй медовый месяц, спустя 10 лет!
А.: Можно сказать первый. Потому что, когда мы поженились, у нас совсем не было времени. Мы студентами были, расписались быстро и разбежались, учились тогда, как папы Карло.
П.: Да, не было у нас тогда возможности пышную свадьбу отпраздновать, у нас было общежитие и напротив ЗАГС. Мы сбегали туда, 15 человек нас поздравило, и я побежала играть спектакль.
А.: А я на мастерство актера пошел. Вот такая свадьба у нас была студенческо-театральная.
— Прошло энное количество времени, и вы уже востребованный актер, а что для вас профессиональный успех?
А.: Наверное, обратная связь от зрителей, когда народ тебя узнает, когда к тебе на заправке или магазине подходят и говорят спасибо за творчество, фильмы. Мы как раз в Суздале были, гуляли по монастырю, и впереди нас шла семья с детьми, они оборачивались на нас и шушукались. Потом в итоге набрались смелости и сказали: «Александр, мы буквально на этих выходных смотрели «Тетю Марту», можно с вами сфотографироваться?». Было очень мило. Когда тебя люди видят и для них это становится праздником, если у них в жизни что-то изменилось, то я считаю это профессиональным успехом. Ведь что мы делаем по сути — снимаемся в кино. А для кого? Для себя? Нет, я кайфую, мне нравится играть, но в глобальном смысле мы что делаем? Мир изменяем? Его невозможно изменить. Мы приносим радость людям своими фильмами, потому что люди работают, приходят домой уставшими, поужинают, ложатся на диван, включают телевизор, а там мы их развлекаем.
— В том, что касается предложений, вы уже можете выбирать, отказываться?
А.: А кто сказал, что я не мог выбирать в самом начале пути? Я мог выбирать с момента, как родился, какое-то время, когда я был маленьким, родители были для меня серьезной опекой, но с тех пор, как мне исполнилось 18 лет, я мог выбирать в этой жизни то, что нужно мне. Поэтому и в самом начале пути я выбирал, часто отказывался. Почему я должен был соглашаться на то, что для меня неприемлемо? Я не могу через себя перешагнуть. Мне же тоже хочется получать удовольствие. Тогда еще у нас не было детей, и Полина меня всегда поддерживала, сколько мы вместе, она моя главная поддержка и опора.
П.: Да, так получилось, что Саша приехал, поступил на первый курс, и мы с его первого курса уже были вместе. Я училась на два курса старше, были сложности в институте, потому что обучение во МХАТе легким не бывает. Когда я выпустилась, начала работать в театре, а Саша еще учился, потом он устроился в театр на Таганке. Как-то все поступательно происходило, потом случилась пандемия, и он стал резко сниматься в кино. Но Саша действительно всегда был избирательным, и для него по сей день важно, где он снимается, с кем, как. Есть определенные жанры, в которых он бы не хотел принимать участие, сейчас его в основном интересует семейное кино, историческое, есть определенная направленность, в которой он себя видит.
— Выхода каких проектов особенно ждете?
А.: Я жду все свои проекты, потому что в каждый вложил кусочек себя, очень много сил и энергии. Если я на площадку прихожу, никогда не позволяю себе делать что-то халтурно, отдача колоссальная. Очень жду исторический фильм «Злой город» Константина Викторовича Буслова, к которому мы готовились полтора года и для которого построили целый город в Тверской области. Там я предстану для зрителя в новом образе — борода, волосы подлиннее, играю одну из главных ролей, ученик крутого монаха, которого играет Алексей Гуськов, скачу на лошадях, машу мечами…
— Учились на лошади ездить?
П.: Да, Саша настолько круто овладел лошадью, что даже галопом скачет и снимался практически без дублера. Дрался там на мечах, было много физических тренировок. Начинали с дюралевых, потом перешли на настоящие, потому что это очень тяжелое оружие, несмотря на то, что оно игровое, он был весь мокрый и максимально вкладывался в эти тренировки.
А.: Еще очень жду выхода фильма «Никто не знает про Маньпупунер», который снял режиссер дебютант Ваня Добронравов. Мы снимали на Урале, в Пермском крае, а Маньпупунер — это гора. Крутая драматическая история, где я сыграл главную роль — молодого человека, у которого опухоль мозга. Благодарю бога, что мне довелось сыграть что-то подобное, потому что я боялся, что в какой-то момент останусь на героях семейного кино — Иваны, сказочные принцы. А тут мне дали настоящую серьезную роль, где можно подумать, крутые философские диалоги. Ваня Добронравов как режиссер выступил просто на уровне гениальности, многим можно поучиться. Мы на месяц поехали в экспедицию в дикие условия, снимались в холодных реках...
— А доводилось ли вам вместе работать?
П.: Да, в фильме «Бессмертные», режиссера Кеосаяна, но у нас там была не совсем ярко выраженная любовная линия, а вот в фильме «Колбаса» — это будет народная комедия, мы сыграли пару. Следующим летом будет премьера, и мы очень надеемся, что будет смешно, душевно, людям понравится атмосфера. События там происходят в деревне, где я играю юную механицу, классную девчонку, встречающую вот этого молодого человека.
А.: А я мажор, который приехал в деревню. Отца моего играет Дмитрий Нагиев, он и отсылает сына поднимать колбасный завод.
— Любите вместе работать? Многие говорят, что это лишнее волнение, с родным человеком работать.
А.: Так, как мы смотрим друг на друга на площадке, не смотрят ни одни партнеры актеры, которые не являются мужем и женой.
П.: Во-первых, Саша для меня абсолютный авторитет, с его опытом, талантом, отношением к профессии и тем, насколько он может быть лоялен. У меня была первая главная роль, я очень переживала, а он настолько меня поддерживал, что рядом с ним я, наоборот, была спокойна и уверена, что будет все хорошо. Нам уже поступает предложение еще сыграть пару, и мы думаем, потому что не хочется переборщить, надо точечно это делать, чтобы не было много.
— А вообще, два актера в семье — это сложно?
А.: Если бы моя супруга не была актрисой, мы бы не прожили столько лет вместе.
П.: Я тоже так считаю. Вообще не могу представить рядом с собой человека из другой профессии, потому что он не будет понимать, чем я живу, моих переживаний, мыслей, ведь актеры эмоционально ранимые люди, они все время находятся в поиске. Когда смотрю на другие пары — не актерские, то вижу, что у них все четко, есть расписание, с девяти до шести работают, суббота, воскресенье выходные. А у нас настолько ненормированный график, мы можем полгода работать, а потом полгода отпуск. У нас совершенно нестандартная жизнь, и мы всегда такими были, начиная с института, когда только встретились. Мы совы, у нас ночная жизнь, мы очень поздно ложимся, понятно, дети внесли коррективы, но надо понимать, как нам с нашим складом характера, привычками, тяжело по утрам вставать, особенно когда дети были маленькие, мы совсем не спали. Понять это могут только творческие люди.
— Еще важно, что у вас нет профессиональной конкуренции, которая случается в некоторых семьях, когда у одного супруга карьерный рост, а другого нет...
П.: Я знаю, что такое бывает, но это не про нас от слова совсем. У нас все органично получилось, через пять лет совместной жизни мы точно поняли, что хотим детей. Это было осознанное решение, и я как женщина понимала, что мне нужно отойти на второй план, заняться семьей. Я в этом плане категоричный человек, мне было важно кормить грудью, быть с ребенком первые несколько лет неотрывно, когда ему крайне важна мама. Я восхищаюсь женщинами, которые рожают несколько детей и успевают сниматься, выходят через две недели на площадку, но я так не могу, моя энергия достаточно ограничена, я могу делать что-то одно. Сейчас нашему сыну уже шесть лет, а дочке три года. Так получается, что на шесть лет я осознанно ушла в материнство.
— И Александр полностью поддерживал вас в этом?
П.: Естественно. На его плечи легла основная задача, касающаяся обеспечения нашей семьи, он много работал. Пока была в декрете, освоила новую профессию, стала доулой — это помощница в родах. Настолько углубилась в эту тему, что ко мне стекалось огромное количество беременных девочек, я сопровождала их на роды, ходила волонтером в роддом. В общем, по полной в это углубилась, хотя раньше пела, снималась, играла в театре, но наступил момент, который мне, как женщине, нужно было прожить вот так. Сейчас же чувствую, что энергия, которую я отдала детям, начинает возвращаться. И как только у меня появились силы, то появились и предложения.
— А свежи ли воспоминания о вашем первом дне знакомства? Кто кого первым заметил?
А.: Тут непонятно, кто первый, но Полина утверждает, что она первая увидела.
П.: Объясню почему, ты тогда меня просто не знал. Я была на последнем этапе конкурса во МХАТе, когда после всех туров сидит большая комиссия (тогда еще Олег Табаков был), мальчики читали первыми, там был и Саша. Когда он поступал, все про него говорили: «Вы слышали, как читает Метелкин?!», он был звездой. И когда вышел читать на конкурсе, то ни у кого не было сомнений, что он поступит, хотя Саша был двоечником, балагуром, у него не было басни, была только одна проза и стихотворение. Когда он спел песню на гитаре, Табаков спросил: «У вас нет судимости?».
А.: Ну у абитуриентов какое понимание, если песенный конкурс, то нужно запеть, как Магомаев, чтобы тебя увидели: «Ах, как он поет, мы его точно возьмем, нам нужны певцы». Певцы нафиг никому не нужны, петь можно не уметь. Я выхожу, мне сказали спеть, я взял и запел песню, которой меня отец учил, да еще голосом Высоцкого: «В захолустном ресторане, где с пятеркой на ура, громыхают стопарями».
П.: Весь зал просто умер от хохота, настолько это было неожиданно, дерзко и смело.
— У вас не было переживания, что вы не поступите?
А.:Я волновался, потому что знал, что назад в Туапсе не вернусь. Это было бы поражением, а мне нельзя, весь город меня провожал. Половина людей сказала, что я в Москве никому не нужен, таких, как я, миллион, это тут я молодец, крутой. И для меня это был вызов: кто вы такие, чтобы мне говорить такие вещи!
— А родители верили?
А.: Конечно, они всегда верили. Даже если в какой-то момент не верили, но нашли мне деньги на поезд. Я же на улице ночевал восемь дней, ходил с чемоданом, играл на гитаре.
П.: На Чистых прудах, напротив «Современника», есть наша знаменитая скамеечка, Саша там спал, мыл голову.
— Значит, ваше знакомство произошло в момент поступления?
П.: Я его увидела на поступлении, а он меня тогда не запомнил.
А.:Я запомнил ее после того, как меня в общежитие взяли. Огромный мир, Москва, Саша Метелкин, и тут сходит вот эта барышня и не обращает на меня внимания, это вызвало интерес. В мире случается огромное количество подобных историй, но так сложилось, и это искренняя правда, в компании друзей, когда мы обсуждали Полину, мне сказали: «Не вариант!», а я ответил: «Вот увидите!».
П.: Ну, я была уверена, что такой рубаха-парень точно не для меня, и иллюзий не строила, занималась своими делами.
— Много времени потребовалось, чтобы завоевать сердце красавицы?
А.: 1 сентября я попал в общежитие, а 17 мы стали встречаться. Но в октябре мы разошлись…
П.: Потому что было очень сложно совмещать с учебой, ведь Саша действительно приехал в Москву, чтобы стать актером, это была мечта его жизни. У него не оставалось времени на отношения, а мне хотелось, конечно, внимания, я требовала от него большего, хотела серьезных отношений. Но все знают, что первые два курса в театральном институте — это учеба 24 часа в сутки без выходных.
А.: В октябре мы расстались, я сказал, что мне надо заниматься профессией. Но за два дня расставания я почувствовал ее отсутствие. И осознал, что если мы в нашем искусстве, театре и кино говорим о любви, то о какой карьере может идти речь, когда я в жизнь влюблен. Что мне делать? Мне это бросать? Ради карьеры? И ходить всем врать: «Любите, смотрите, какие у нас истории про любовь!», а самому оставить любовь из-за профессии? Да на фиг мне тогда эта профессия сдалась.
П.: Надо сказать, что Саша не совсем обычный театральный студент, он прошел армию. И в свой 21 год был уже очень зрелым человеком, осознающим свою ответственность. И, придя на следующий вечер после нашего расставания, Саша сказал: «Я понял, что без тебя не могу. С этого момента ты моя, я беру за тебя ответственность». И это не просто слова, а и по сей день так. Для нас семья на первом месте. Нам важно, чтобы дети постоянно общались с бабушками и дедушками, чтобы они чувствовали поддержку, семейное тепло. Но в тот момент, когда мы встретились, мы даже не могли предположить, что так серьезно зайдет.
— Полина, а вы откуда приехали и как начался ваш путь?
П.: Я приехала из Петербурга. Мои родители оперные певцы, они тоже познакомились студентами, учась в консерватории. Папа с мамой работали в Михайловском театре солистами. Я все детство провела за кулисами театра, это была моя жизнь. И первая моя работа была в шесть лет, я вышла на профессиональную сцену в миманс (массовка без слов в опере).
А.: Девушка Достоевского и хулиган.
П.: Нас так называли в институте «барышня и хулиган», даже педагоги об этом говорили. Я тоже поступила в театральный институт с первого раза, и это был мой единственный шанс, чтобы остаться в Москве. Вообще я мечтала учиться в Петербургской академии. Мне кажется, все, кто живет в Петербурге, попадают в академию, это настоящий храм искусств, там невероятная энергетика, там ты себя чувствуешь причастным к чему-то высокому. Я думала, что просто в Москву съезжу, попробую поступить, а когда приехала, стала везде проходить, и в итоге поступила на курс Золотовицкого в мастерскую МХАТа. Я была абитуриенткой, которая ночами не спала, волновалась, у меня живот крутило, даже есть не могла. То есть в тот момент, когда Саша играл на гитаре и вокруг него сидела куча народа, я была отдельно ото всех, мне не нужно было ни с кем общаться, все время что-то повторяла. Я в принципе такой человек, ко всему ответственно подхожу. А Саша, наоборот. Настолько мы в этом плане с ним разные.
— Вы та самая идеальная пара, глядя на которую, люди снова начинают верить в любовь. А она сильно меняет людей. Вы сильно изменились с момента встречи?
А.: Да, мы повзрослели. 12 лет вместе и 11 лет в браке. Нам уже за 30, немного стали соображать. И, конечно, мы друг друга дополняем, поскольку нас не зря зовут «барышня и хулиган», Полина вводила меня в мир культуры, искусства. А я Полину привез в Туапсе, показал, что такое пляж, таксисты, брал в поход с палатками, на раскопки ездили, в смерч попали.
Да, у нас тоже бывают недопонимания, какие-то небольшие конфликты, как и в любой семье. Но я не представляю своей жизни без нее. Весь мир, который я вижу и чувствую, я не могу его проживать без Полины, поскольку хочу разделять. Если еду один на Уральские горы, я грущу, потому что вижу эту красоту и мне жалко, что ее нет рядом. Вот Поля мне говорит: «Съезди один в Египет, отдохни», но я не могу. Как я там буду сидеть, смотреть на море и кайфовать без нее, не вижу в этом смысла.
П.: Я так же, куда-то приезжаю и начинаю тосковать, не могу наслаждаться тем, что я вижу, так как Саша этого не видит в данный момент.
— Вы друг у друга первая настоящая любовь?
П.: Ну так получилось, что и у меня, и у Саши серьезные отношения первые и единственные.
— Полина рассказала, как для нее важно материнство, а для вас отцовство чем стало?
А.: Я с первой секунды стал отцом, я это прочувствовал. Невероятно люблю своих детей, до слез. Был с Полиной на родах сына, держал ее за руку, включал музыку.
П.: Все шесть часов на схватках он был моей доулой, отвечал за атмосферу, успокаивал меня, его присутствие было важно. Потом на момент рождения вышел, но он первым взял ребенка на руки. А во время рождения дочки Саша снимался в «Летучем корабле», но именно он вызывал мне скорую. И съемки приостановили, потому что была нужна его помощь на расстоянии.
— Видимо, дети из папы веревки вьют?
А.: С папой особо не забалуешь, сыну так точно, поскольку меня самого воспитывали жестко. Мне важно, чтобы в нашей семье рос мужик со стержнем, чтобы брал пример с меня, понимал мужские законы. Поэтому в этом плане у нас есть разделение — сыну воспитание дает отец, а мама любовь и ласку, а дочери, наоборот. Каждый раз, когда Лева упадет, разобьет себе коленку, я ему говорю, что не надо плакать, мужчина может плакать только от чувств, посмотрел кино, расплакался, хорошо. Но он всегда терпит боль.
— Чем дети удивляли в последнее время?
А.: Дочку зовут Забава, очень боевая девочка с характером, лидер. Конечно, с ней приходится справляться, потому что в некоторых моментах она неумолима. Ты не можешь заставить ее делать то, что она не хочет. В сентябре Забава пошла в садик, и воспитатели мне уже говорят, что они с ней «бодаются», потому что есть определенные правила, а она их соблюдать не желает. Ну и, конечно, она у нас творческая девочка, уже танцует.
— А сын?
П.: Лева мечтает быть художником, хорошо рисует, очень любит порядок, складывает все на полочке, чтобы было красиво, любит писать в блокноте. Ходит на джиу-джитсу, не любит проигрывать, расстраивается, если что-то не получается, очень ранимый, душевный. То есть если дочка выражает эмоции ярко, то сын может ничего не говорить, но, если увидит, что я чем-то расстроена или плачу, он просто молча ко мне подойдет и обнимет. Через это я понимаю, насколько они по-разному проявляют любовь. Сын по-мужски действиями, ведь мужчины — это действие в первую очередь. Мы учим их коммуницировать друг с другом, учим сына быть старшим братом, защитником, заботиться о сестренке. Сейчас они ходят в один садик, и воспитатели нам рассказали, что Лева бегал и смотрел, как Забава себя чувствует в группе, очень переживал за нее.
Лика Брагина
фото: личный архив, пресс-служба фестиваля "КиноБраво"
