Мила Ершова: моя мечта — всегда выбирать из хороших проектов лучшие
Мила Ершова — молодая, но уже одна из самых ярких звезд российского кино. Ее талант многогранен, и она с легкостью переключается между амплуа, демонстрируя впечатляющую актерскую гибкость. Мила не боится экспериментировать с ролями, но тщательно выбирает проекты, которые часто бросают ей профессиональный вызов и позволяют раскрыть новые грани своего дарования. О своей роли и новом амплуа, «зеркальных» страхах и выборе проектов — в эксклюзивном интервью актрисы «ТН».
— Роль в романтической комедии «Сводишь с ума» не совсем типичная для вас киноистория. Чем был обусловлен выбор?
— Я на тот момент как-то уже подустала от ролей в различных социальных драмах, и вдруг поняла, что еще никогда не снималась в ромкомахили в каком-то схожем легком жанре, чтобы по ходу сюжета не надо было вешаться, топиться, резать вены, чтобы тебя никто не насиловал и не убивал. (Улыбается.) Здесь моя героиня легкая, при этом со стержнем и с характером, наивная, немного запутавшаяся. Она верит в любовь, даже когда ей не очень в ней везет.
— Почему роли в ромкомах обходили вас стороной?
— Совсем не обходили, предложений было много. У меня у самой, видимо, стоял внутренний барьер, было какое-то предубеждение участия в таких проектах.
— Почему?
— Во-первых, чаще всего такое кино, на мой взгляд, как-то плоско и однобоко снято и сыграно. Во-вторых, я просто не понимала, как я буду существовать в кадре, не была уверена, получится ли у меня хорошо в новом амплуа. Но поразмышляв, что когда-то надо начинать, согласилась. Во многом и потому, что хорошо знаю режиссера Дарью Лебедеву, у которой я раньше снималась в одной короткометражке. Она отличный профессионал, к тому же еще и сама написала сценарий к этому фильму. Утвердили меня быстро, хотя я знаю, что на эту роль пробовались более возрастные актрисы.
— Тем не менеедраматических поворотов и сложных социальных проблем в фильме хватает.
— Но ведь все равно это реализовано в формате своего жанра. Если бы в какой-нибудь другой драме герои рассказали, что общаются друг с другом через зеркало, их бы сразу в «Кащенко» забрали. (Улыбается.) Я сама вообще опасаюсь всего такого мистического и потустороннего, в особенности связанного с зеркалами. В юном возрасте посмотрела трейлер известного фильмаужасов Александра Ажа «Зеркала», и там есть сцена, где героиня фильма делает одно действие, а отражение в зеркале показывает другое. Этот эпизод так врезался мне в память, что у меня до сих пор моментами проявляется фобия, когда мне бывает страшно идти в темноте мимо зеркала. Я тогда отворачиваюсь или просто глаза закрываю.
— О вас говорят, что вы актриса, которая тщательно выбирает проекты. Откуда у вас это пошло? Был какой-то негативный опыт или вы изначально для себя сформировали такую карьерную стратегию?
— Много факторов, и те, что назвали, в том числе. Я немного нетипичный гуманитарий, так как в школьные годы училась в профильном лицее с физико-математическим уклоном. Там нас учили просчитывать сразу несколько вариантов развития ситуации, выстраивать алгоритм своих действий так, чтобы, грубо говоря, смотреть на два, а лучше на три хода вперед.
— И решать уравнения, где больше одного неизвестного?
— Да-да-да. Еще великая Фаина Раневская как-то сказала по этому поводу: «Деньги съедены, а позор остался» — лучше и не скажешь. Я хронически не могу делать то, что мне не нравится, в компании людей, которые мне не нравятся, в проектах, которые мне не нравятся. Я уже знаю, что если попаду в такую среду, то буду страдать. Мне будет очень сложно чисто физически, и я, скорее всего, заболею. Потом я начну свой негатив каким-то образом транслировать, злиться, раздражаться сама и раздражать окружающих — это все пройденный этап. Зачем мне это нужно?
— То есть личная зона комфорта для вас определяющий критерий?
— Да, это для меня очень важно. Еще важно, чтобы в проекте я уважала людей, с которыми работаю, хотела учиться у них, испытывала чувство гордости. Чтобы, когда меня спрашивали, где я сейчас снимаюсь, я бы не шептала стыдливо название проекта, а чтобы с гордостью заявляла, что снимаюсь в потрясающем сериале, что мне нравятся сюжет, моя героиня, режиссер, что я в восторге и счастлива. Плохие проекты плохи еще и тем, что в какой-то момент ты сама начинаешь скверно играть. Часто вижу, как коллеги снялись в одном проходном сериале, во втором, в третьем, а потом их как будто бы уже и не зовут в хорошие проекты. Хотят они этого или нет, но появляется незримый негативный шлейф, и какими бы хорошими актерами они не были, им становится сложно убедить в этом продюсеров и особенно зрителей.
— А как вы определяете, что проект будет плохим?
— Ориентируюсь на внутреннее чувство. Улыбаюсь, когда коллеги говорят, что бывает, что и сценарий плохой, и съемки абы как проходят, а потом бац, и выходит шедевр! Я не особо верю в это. Уже на этапе прочтения сценария можно многое понять.
— Один из ваших коллег сказал, что у него всегда три ощущения от проекта. Первое — когда он читает сценарий, второе — во время съемок, третье — когда видит фильм на экране. И зачастую эти три ощущения не совпадают. У вас как?
— Это правда. Но далеко не все в проекте зависит от актеров. Бывает, на бумаге написана условно «Игра престолов», синопсис гениальный, бюджет впечатляет, а когда выходишь на площадку, то там все «дешево и сердито» — вот это вообще невозможно предусмотреть. Могут поставить странный саундтрек, или сам фильм смонтируют тяп-ляп — бывало всякое. Такой опыт тебя точно ничему не учит. Это просто опыт.
— Когда видите, что на съемках что-то идет не так, вы пытаетесь повлиять на ситуацию или это бесполезно?
— Всегда пытаюсь влиять, никогда не опускаю руки. Я же в кадре буду! И потом внутри сцены я не стану объяснять, что виноваты все вокруг, все недоработали, я представляла себе одно, а получилось другое. Зрителя эти нюансы вообще не интересуют! Все будут смотреть на тебя, как ты играешь. Помню, я пришла на один студенческий спектакль. Он был просто ужасный, ну невозможно было на это смотреть! Я еще сидела по центру первого ряда, и было стыдно уйти. Но один актер играл просто гениально! Я не могла оторваться, ждала каждый его выход на сцену. Этот опыт научил меня тому, что в целом работа может быть плохой, но даже в ней зритель все равно сумеет разглядеть и оценить хорошего актера.
— Правда, что еще школьницей вы просмотрели сотни театральных спектаклей?
— Да, у меня такое было, когда я училась в десятом-одиннадцатом классе. Я познакомилась с девочкой-театроведом, и она дала мне на время свою зачетку. Студентов театральных вузов пускали же на спектакли бесплатно, и когда я приходила в театр, то говорила билетеру: «Знаете, я студенческий потеряла. Пока он восстанавливается, можно, я по зачетке пройду?» И так я несколько месяцев подряд каждый день ходила по театрам. В какой-то момент у меня даже случилась театральная «передозировка», меня стало просто тошнить от одной мысли о походе в театр. Я сделала небольшую паузу и потом опять стала ходить, но уже не так часто.
— Вы смотрели как зритель или уже примеривались к будущей профессии?
— Не помню уже точно свои ощущения. Наверное, больше как зритель. Мне было интересно само действо на сцене. Но еще и хотела узнать и сама разобраться, какой режиссер что ставит, в каком театре какой репертуар.
— Этот театральный марафон как-то пригодился вам в будущем?
— Уверена, что пригодился. В формирования хорошего вкуса точно. Потом, когда приходила в институт, то в отличие от многих однокашников уже понимала, о чем говорят педагоги, какие примеры из театральной жизни они приводят.
— Вы поступили в один вуз, потом перевелись в другой, а окончили вообще третий. Система обучения не подходила?
— Не могу сказать, что в театральном институте учат каким-то определенным системам. Там нет такого: «Внимание, система Чехова! Учимся только по ней». В обучающих программах микс разных систем и методик, которые мы изучали на отдельных интенсивах. Вообще путь изучения театральной науки — это довольно хаотичная история. Для меня в вузе в первую очередь был важен вайб этого заведения. Это, пожалуй, самое точное слово! Не атмосфера, не направление, не настрой, а именно вайб. Ты приходишь в вуз, и сразу понимаешь — он либо твой, либо нет. Может, кому-то это не важно, но мне это совпадение было необходимо всегда. У меня были внутренние критерии, которые я сама себе не могла толком объяснить, просто чувствовала, мое это заведение или не мое.
— Получается, потеряли время или это все равно какой-то опыт?
— Потеря времени — это если бы я просто ходила по институту и ничего не делала. Для меня обучение во всех трех вузах получилось максимально продуктивным. Я старалась брать во всех мастерских по-максимуму, постоянно анализировала: что я еще не умею, что мне нужно добрать, где у меня профессиональные пустоты, которые надо заполнить. Я осознанно пришла к Константину Райкину, так как четко понимала, какие конкретные профессиональные навыки мне помогут там подтянуть. В Щепке, и во МХАТе у меня было еще не сформировавшееся восприятие себя и своей цели, присутствовало какое-то детское желание угодить всем своим педагогам. Я реально много потратила времени на то, чтобы понравиться Брусникину, другим преподавателям. Держала в голове и всегда готовила такой этюд, который они позитивно оценят. Когда уяснила, что я учусь ради себя и совсем не важно, кому ты понравишься, а кому нет, все встало на свои места. Я помню, как одной девочке авторитетный педагог сказал, глядя в лицо: «Ну какая ты героиня? Ты комедийная. Ты всегда будешь играть комедию». А она — высокая, стройная, у нее фигура классная и лицо красивое. Да, она была состоятельна в комедии, у неехорошо получается смешить зрителей, но при этом у нее внешность абсолютной героини, которая может успешно играть и в других жанрах. И эти слова настолько ее, юную семнадцатилетнюю девушку, ранили и перепахали, что она постоянно жила с этой мыслью «я не героиня». На почве переживаний она сильно поправилась, у нее пропала внутренняя мотивация быть стройной красавицей, появилось еще куча комплексов. И только сейчас она стала буквально вылезать из этого состояния. Поэтому я с определенного времени я старалась разделять профессиональные замечания от личных оценочных суждений.
— Вы по ощущениям уже перешли из категории перспективных актрис в сложившиеся?
— Наверное, еще нет. Если на карьеру смотреть как на восхождение на гору, я не могу сказать, что я на вершине сейчас и просто покоряю все пики. Да, я уже не в самом начале пути, но это точно пока только восхождение.
— Есть мнение, что вам везет с ролями, партнерами и режиссерами. Вы как-то парировали: «Везет тому, кто везет». Довольны ли вы тем, как развивается ваша карьера?
— Не буду лукавить, я довольна. Когда ты в начале карьеры делаешь сложный выбор не в пользу заработка, а в пользу перспективы, то понимаешь — это необходимая жертва для того, чтобы потом тебе вот так «везло». Ну и спасибо Богу, что мне приходят такие классные предложения, появляются новые творческие возможности! Многих они ведь просто обходят стороной.
— Одна из самых заметных ролей — в «Трудных подростках». А вы для родителей каким были подростком?
— Я не была таким трудным подростком, как в сериале. Мне кажется, у меня был достаточно адекватный переходный возраст. Естественно, были и бунты, и недовольства, и пререкания с родителями — это как у всех, наверное. Но какого-то недопустимого поведения за гранью этических норм у меня не было. Да, я, бывало, и школу прогуливала, и тайком курила. Но это для меня была скорее игра такая: поймай меня, если сможешь. Родители, слава Богу, на меня вообще не давили, не выносили мозг даже за прогуливание школы и ведение второго дневника. Если мой ребенок будет себя так вести, я буду морально к этому готова. Это же просто такой гормональный период у ребенка, и ты ничего с ним не сделаешь, надо просто его пережить.
— А как будете своих детей воспитывать?
— Это настолько непредсказуемо. Конечно, хочется диалога с ребенком, хочется друг друга видеть, слушать, чтобы уважали и так далее. Но я понимаю, что это все такая сладенькая теория, далекая от реалий. Когда смотришь, как у подруги едет крыша, когда ребенок орет, не переставая, два часа, что она ему не дает планшет. Я сама сторонник ограничения времени детей с гаджетами, системности и последовательности принятых решений. Но два часа ора родного дитя?! В такой момент понимаешь, что в реальной жизни все, к сожалению, работает не так, как в теории. (Улыбается.)
— У вас со Святославом Рогожаном один из самых крепких и красивых актерских союзов. Как вам, таким востребованным актерам, удается совмещать семейную жизнь и часто не пересекающиеся рабочие графики?
— Мы просто очень подходим друг другу. Может, в этом секрет, что у каждого насыщенная жизнь, и поэтому, когда встречаемся, у нас есть что друг другу рассказать, обсудить, поделиться своими новостями и переживаниями. И когда реже видишься — ценнее проводить время вместе. Пусть это будут минуты, дни или целый отпуск, мы всегда ждем и радуемся любому времени, проведенному вместе.
— Нынешний формат семьи вас полностью устраивает?
— Да. Это же наш выбор — перелеты, переезды, съемки. Нельзя же в угоду бытовому комфорту отказаться от проекта и сидеть на мягком месте ровно, при этом сетуя на то, что «эх, мне не везет». Это наша жизнь, наш выбор! Мы именно этому учились, и нас к этому готовили долгое время. Да, сейчас иногда мы со Святом оба на работе, иногда — по очереди, но это нас совершенно не напрягает.
— Какие профессиональные горизонты вы для себя уже наметили?
— Нет смысла загадывать далеко в нашем переменчивом мире. Очень хочется, чтобы в профессии все было так же интересно и стабильно, как сейчас. Моя голубая мечта — всегда выбирать из хороших проектов лучшие.
— Как вы отдыхаете, где отдыхаете, как любите восстанавливать энергию?
— Всегда по-разному. У меня был период, когда я несколько лет работала без отдыха и очень сильно выгорела. С начала нынешнего года я начала планировать и специально отводить себе время для полноценного отдыха. Он может быть разным: просто быть у моря на пляже, смотреть за горизонт на красивый закат. А может, это совместная поездка с любимым мужем, неважно куда. Или активный отдых — покататься на сноуборде, велосипеде,да просто погулять с собакой. Главное — переключиться и не решать какие-то рабочие задачи, напитать себя другими впечатлениями.
— Вы легко переключаетесь?
— Пожалуй, да. Конечно же, это легче делать, когда ты не прокручиваешь постоянно какую-то ситуацию в голове, не заучиваешь огромные тексты для роли, не переживаешь, получится или не получится проект. К сожалению, я не помню таких периодов, чтобы я, отдыхая даже долгое время, ощутила, что полностью отдохнула и полна энергии.
Евгений НИКОЛАЕВ
Фото: Анна Темерина, «Атмосфера кино»
