премьера спектакля "опасные связи" в театре "мастерская петра фоменко"
Имя одного из самых скандальных авторов XVIII столетия, Шодерло де Лакло, чей единственный роман зачитывали до дыр и запрещали, а в наше время экранизировали бессчетное количество раз и снова предавали анафеме, впервые прозвучало в «Мастерской Фоменко» много лет назад. В 2010 году на сборе труппы, посвященном открытию очередного сезона, Петр Наумович Фоменко, перебирая «драматургический портфель» театра, упомянул Шодерло де Лакло. Позднее к «Опасным связям» пытались подступиться актеры и режиссеры Мастерской, однако дальше намерений дело не шло. Но мысль о «чувствительном» романе продолжала жить в стенах театра. Так что, придя год назад к Евгению Каменьковичу с предложением о совместной работе и назвав «Опасные связи», Егор Перегудов, сам того не подозревая, бросил зерно в подготовленную почву.
Впрочем, по словам самого режиссеера «Опасные связи» — тот материал, который идеально подходит «Мастерской Фоменко» — яркая, легкая, полная намеков и скрытого эротизма, и одновременно психологически глубокая, философская история. И встреча романа и театра была лишь вопросом времени.
Столь же логичным было и предложение поработать в пространстве Старой сцены Мастерской. «Опасные связи» — роман в письмах — жанр, требующий камерности и интимности, невозможной в пространстве большой сцены, но вполне достижимой в стенах Старого здания. Узкий, пеналом вытянутый зал режиссер Егор Перегудов вместе с художником Владимиром Арефьевым делают еще уже, максимально приближая действие к зрителям, вынуждая последних быть «третьим на любовном свидании двоих». Интимность и камерность здесь возведены до абсолюта, оголенность чувств и мыслей рифмуются с беззастенчивостью соглядатайства.
Однако шикарная декорация галантного XVIII века, необыкновенная декоративная красота «сцены», на которой действуют герои де Лакло, отнюдь не гарантируют красоты чувств, мыслей и поступков. Здесь истовая набожность может легко договориться с собственной совестью. А жажда развлечения — превратиться в богоборческую вседозволенность. Легкость, веселье и красота оборачиваются ловушкой, вовлекая героев в мир, где незаметно забываются все нравственные вопросы… Можно ли найти из нее выход?
Егор Перегудов: «Мы старались уходить от морализаторства. Для нас вопросы важнее ответов. А главный вопрос, который задает Шодерло, один — что такое настоящее счастье? Ведь если бы люди знали, что такое настоящее счастье, они не искали бы его «за пределами божескими и человеческими». И сразу же второй вопрос –— может ли человек распоряжаться судьбой другого человека?..»
