Денис Никифоров: все закончилось. Играть боксеров больше не буду
За годы своей успешной карьеры Денис Никифоров снискал славу главного боксера отечественного кинематографа. Успех трилогии «Бой с тенью» буквально тенью следует за ним. Режиссеры знают, если для роли необходим брутальный герой, который уверенно смотрится и на ринге, и в уличных поединках, то надо звать Никифорова. В новом сериале «Хозяин» на телеканале НТВ его герою — бывшей звезде бокса Егору Таранцеву — вновь придется восстанавливать справедливость с помощью убойных хуков и апперкотов. О сделанном выборе, знаках свыше и своем новом увлечении читайте в эксклюзивном интервью «ТН».
—Очередная ваша история про бывшего боксера в сериале «Хозяин». Это еще один эпизод, который вполне мог произойти и с Артемом Колчиным — главным героем «Боя с тенью»?
— Нет, Егор Таранцев — другой герой нашего времени. У Артема все на оптимистической ноте закончи-лось, а здесь продолжение истории — одна из вариаций дальнейшей жизни боксера после завершения карьеры. Неравная борьба честного человека против нынешнего «здравого смысла», но в этой видимой простоте есть много глубоких содержательных моментов, заставляющих всех нас задуматься.
— Артем же тоже боролся со злом, как умел.
— Тема Колчин боролся против явного зла. Тут зло — понятие неоднозначное, я бы сказал, растяжимое. У каждого зла есть своя причина, своя подоплека и свои мотивации. В «Бое с тенью» история более контрастная в плане идеологии, а в «Хозяине» житуха-бытовуха: сестра, мать умерла, отец умер — как бы другая сторона медали.
— А самому была интересна эта роль?
— Всегда важно смотреть, каким содержанием сюжет наполнен, в «Хозяине» со смыслами все в порядке. К тому же это город Таганрог — родина Чехова, меня многое там манило. Я очень люблю Азовское море, особенно зимой, когда замерзают волны. Очень полезно периодически побыть в этой нирване наедине с самим собой, а рядом огромная белая ледяная пустыня — очень забавно.
— Такая бытовая аскеза помогает настроиться, выбрать правильные интонации для роли?
— Да, Таганрог — городок такой, что вне сезона он просто «мертвый». Камыши, прогулки, пробежки по пляжу, по галечке — такие нюансы, которые не маслом мажешь, а акварелькой. Работалось очень продуктивно на съемках, благо, что режиссер позволял нам творить на площадке.
— Что сотворили?
— Вот, к примеру, с Дашей Юргенс придумали, что у наших героев — родных брата с сестрой — должна быть своя фишка. И в сериале будет этот экзистенциальный момент их сближения. Когда она болеет, а Егор привозит их любимые глазированные сырки, у нее психологический срыв, и она не ест их. А потом он едет в машине, один сырок оставляет себе, открывает, и она в это же время открывает свой. Монтаж очень трогательный и очень верный. Вот такие вещи в кино я очень люблю, эти человеческие, психологические, как у Достоевского, сцены.
— На ваш взгляд, есть сегодня в обществе запрос на справедливость: брутальную, мужскую, которую редко встретишь в повседневной жизни?
— Сила и смелость у наших мужиков сохранилась. Только непонятно, к чему эти брутальные разборки могут привести. Что будет дальше? Ну, разберутся они по-мужски, наломают дров, а какие будут правовые последствия всего этого? Один из моих киношных оппонентов в «Хозяине» очень точно говорит по этому поводу: «Егор, если ты чемпион, думаешь, от тебя что-то зависит?» Дальше-то как?
— Вам в жизни приходилось восстанавливать справедливость таким образом?
— Конечно, приходилось, в масштабах района в 90-е годы. Для нас это была справедливость, а для кого-то это была статья за хулиганку. Смотря с чьей стороны посмотреть: со стороны судьи, присяжного заседателя или прокурора. (Улыбается.)
— А если посмотреть со стороны прожитых лет? Была ли оправдана физическая агрессия?
— В то время это имело свой смысл — серьезно. И это было по своему справедливо, потому что люди жили тогда больше по понятиям, чем по закону. Я считаю, что на определенном моменте это было правильно, потому что так старшие делали и так тебя учили, что за проступки, за беспредел надо отвечать лично, а не через адвоката.
— Вы находите у себя какое-то сходство с Таранцевым?
— Да. Вообще все мои персонажи — это мои братья-близнецы. У меня их много, они иногда уходят в отпуск, иногда возвращаются. Конечно, с другими психологическими оттенками, но я их всех люблю. Это как у магнита — два полюса, они притягиваются и отталкиваются, смотря какой стороной повернуть их друг к другу. У Таранцева немало положительных качеств, но много и отрицательных, он точно не носит крылья в рюкзаке. Наверное, тем он и интересен для зрителей.
— Хотелось бы продлить жизнь одному из своих героев-боксеров?
— Но мне уже в чисто боксерских сюжетах вообще не интересно. Играть боксеров больше не буду ни за какие деньги. (Улыбается.) Все закончилось, даже знак свыше был.
— Какой?
— Мы ехали из аэропорта Ростова, и на обочине автотрассы я заметил билборд — силуэтные боксерские перчатки на гвозде. Я даже сфотографировал их при выезде из Таганрога. Если ты замечаешь такие знаки, значит, кто-то свыше тебе говорит: все, Денис, — баста! Не надо тебе больше ничего такого. Есть же другие молодые артисты, которым надо все это переживать, пусть они берут эти роли, а я на заслуженную пенсию. (Улыбается.)
— Многие трюки вы выполняете сами, без каскадеров. Это ваша принципиальная позиция?
— Ни в коем случае. Оцениваю ситуацию адекватно. Если я вижу, что трюк требует спецподготовки, то это делают ребята. Режиссеру будет спокойней, что со мной ничего не случится. Каскадеры в кинематографе — это в основном мои друзья. В 2005 году они были молодыми и только пришли в кино. Сейчас уже — люди заслуженные. Найти с ними общий язык и сделать зрелищную драчку для нас не составляет труда. Хотя, если честно, я драки в кадре не люблю, всегда спрашиваю режиссера: а нельзя ли герою вопрос как-то по-другому решить?
— Остается ли обида на режиссеров, когда не утверждают на роль?
— Никто ни на кого не обижается. К примеру, в школе-студии МХАТ не было поводов для обид, каждый был на своем месте, у каждого была своя ниша. Олег Павлович (Табаков. — Прим. ред.) никогда не допускал таких ситуаций, когда в театре собирается террариум единомышленников.
— У вас сильный курс был?
— У нас все состоялись в профессии, кто хотел работать. Виталий Виленкин — педагог школы-студии, легенда МХАТа и, между прочим, личный секретарь Станиславского, просто обожал наш курс. Хотя мы считались мажорами — ректорским курсом. Школа — это была семья, нам это прививали с первых дней. Когда я только пришел, он в буклете каждому актеру написал пожелание, дал характеристику. Мне он написал, что актеру Никифорову надо серьезно растить душу. Чем я, собственно, и занимаюсь все 30 лет. (Улыбается.) На самом деле он был очень добрым ко всем нам, папкой таким. Мы так и называли его за глаза — папа. И наши отношения на каком-то этапе вышли за пределы рабочих, весь курс ощущал себя семье
— Вы сейчас приостановили карьеру театрального актера?
— Пока мне трудно совмещать театр и съемки. Антреприза, наверное, возможна, но точно не сейчас. Еще недавно вот у меня был разговор с Евгением Герасимовым, который стал художественным руководителем театра «Луны». Он предложил мне прийти посмотреть спектакль, чтобы меня ввести. В труппу я, конечно, не пойду, а приглашенным по контракту — да, с удовольствием!
— В «Табакерке» вас тоже рады видеть?
— Раньше — да, а сейчас точно не рады видеть. В свое время там было все хорошо, а потом все изменилось.
— С приходом Владимира Машкова?
— Да. Но боги ему судьи.
— Хочу спросить про ваши увлечения. Вы к прыжкам с парашютом не вернулись?
— Нет, не вернулся. Просто времени не хватает. Все эти зачеты-перезачеты сдавать — просто не хочется пока.
— А сколько у вас прыжков всего сейчас?
— Не так много — больше двухсот. Вот у моего инструктора было больше 25 тысяч — это цифра, конечно!
— Вы человек, который адреналин раньше черпал полной ложкой — байк, парашют... Чем сейчас замещаете?
— Недавно приобрел автомобиль «Нива» — это такой конструктор для взрослых. (Улыбается.) Сейчас привожу его в божеский вид, хочу сделать реально крутую тачку. Вообще я люблю заниматься подобными проектами, что-то делать своими руками.
— У вас в этом году небольшой юбилей с супругой — 15 лет. Поделитесь секретом долгой счастливой жизни?
— Долгой? Мы только в начале светлого пути. (Улыбается.)
— А у вас есть совместные увлечения?
— С Ирой совместных увлечений практически нет. У нее танцы, гимнастика, женская красота, блогосфера. У меня другие направления. Я с Интернетом вообще не очень дружу, мне хватает часа в день на все. Подписчиков много, но я не занимаюсь всеми этими охватами, вовлеченностью. Вообще не парюсь на этот счет.
— Ирина часто бывает с вами в экспедициях. Советы дает?
— Наоборот! Скорее, я ей сейчас советую в плане контента, творчества. Она со мной больше советуется, мы с ней смотрим в одну сторону. Ира раньше часто ездила со мной, когда не было детей. Мы пять лет в статусе чайлдфри шарахались по всему миру — было круто! Но она не просто сопровождала меня, в некоторых проектах она работала гримером. А потом родились дети, и эта новая социальная роль полностью поглотила ее. У нас, как в анекдоте: «Папа работает, а мама красивая и добрая, если выспится». (Улыбается.) Мы бабушек и дедушек к воспитанию детей особо не привлекаем, справляемся своими силами.
— Своих детей в честь кого назвали?
— Сашка был назван по родне: у меня брат и дед — Александры, а у Иры — отец. Были варианты Андрей и Василиса, Макар и Алиса. Но в итоге назвали Александр и Вероника. Тем более имя врача, которая помогала во время беременности, — Вероника, хорошее имя, я считаю.
— Вы их воспитываете по-разному? Или для них правила едины в семье?
— Едины абсолютно. Веронике есть небольшие послабления в некоторых моментах, но общие правила — один накосячил — виноваты оба. (Улыбается.)
— Они двойняшки. Какие-то интересы уже проявляют?
— Талантов много. Сашке, как выяснили опытным путем, командные виды спорта противопоказаны, нужна индивидуалка. Вероника с трех с половиной лет танцами занимается, рисованием. У них еще и плавание. Сейчас интересов у детей много, думаю, попозже наступит полное понимание и предпочтение.
— Кого вам хотелось бы сыграть? Есть ли такая роль мечты?
— Если говорить об исторических персонажах, то это Денис Давыдов и Антон Павлович Чехов. Я уже пообщался на эту тему с продюсером Рубеном Дишдишяном, обратил его внимание, что у нас в кинематографе вообще нет ничего о такой выдающейся личности, как Антон Павлович Чехов. Сделали бы сериал красивый. О людях того времени, которые были рядом с Чеховым: Станиславский, Качалов. У нас с ним есть даже портретное сходство, надо только отрастить больше бороду и волосы. Очень хочется воплотить эту роль. Я понял, что мы физиогномически похожи. Купил себе пенсне настоящее в антикварном магазине. А Денис Давыдов — это вообще! Меня же назвали в честь него.
— Где проводите отпуск, как любите вообще отдыхать?
— Как говорил один греческий философ, отпуска как такового у человека, любящего свою профессию, нет ни одного дня. Если уж прям так, то Юго-Восточная Азия. Любимые места — Гонконг, Бали. В общем, в сторону Вьетнама и Камбоджи. Там умиротворение, успокоение и удивительно добрые люди. Доброты нам сейчас очень не хватает в жизни.
Евгений Николвев
фото: PR НТВ, личный архив
