Павел Харланчук: Безруков дал главную роль Ирине не из-за того, что она его бывшая супруга
Один из самых талантливых и популярных белорусских актеров театра и кино уже четыре года как переехал в Россию и теперь радует театралов на сцене Московский губернского театра. Но и про кино, которое принесло ему известность, он не забывает. Одна из его последних ролей — в остросюжетной мелодраме «Потерянный ключ», показ которой прошел на телеканале «Россия 1». Про новую роль, свою большую семью, идеалы и мечты откровенно — в эксклюзивном интервью «ТН».
— На экранах прошел показ нового сериала «Потерянный ключ». В чем по-вашему его успех у зрителей?
— Это же продолжение полюбившегося зрителям сериала «Ключ от всех дверей». Новые сюжеты из жизни психолога Анны Королевой в исполнении великолепной актрисы Светланы Колпаковойи в этом фильме не менее увлекательны, поэтому повышенный интерес телезрителей легко объясним. У меня там небольшая роль, но сам фильм, я уверен, будет очень интересен телезрителям, так как затрагивает много чувствительных проблем нашего общества.Думаю, в наших со Светой персонажах многие зрители узнают себя, и возможно, найдут какие-то важные ответы на те вопросы, которые их волнуют в жизни.
— Вы верите, что психология — это тот самый «ключ от всех дверей» для людей, попавших в сложные жизненные ситуации?
— Конечно, так не бывает, чтобы нашелся какой-то универсальный ключ от всех ментальных «дверей» человека. Мне кажется, «ключом» является сам человек. Но психолог может указать верное направление, как это делает Анна Королева в сериале. Я бы назвал помощь психолога катализатором процесса, чтобы побудить человека самостоятельно найти тот самый «ключ от всех дверей».
— А вы когда-нибудь обращались к профессиональным психологам?
— Обращался и проводил сеансы на протяжении нескольких месяцев. Я вроде человек не глупый, но какие-то зажимы внутри мешали трезво оценить действительность вокруг меня. Психолог зажег сигнальные огоньки, по которым самостоятельно и постепенно двигался к решению своих психологических проблем. Не могу сказать, что удалось все преодолеть, но какие-то ситуации, к примеру, в наших отношениях с мамой, мне стали более понятны.
— Вы с мамой не делились своими переживаниями?
— Я с детства не любил ни к кому обращаться за помощью. Стеснялся поначалу очень сильно. Был, так сказать, вещью в себе. Сейчас стараюсь почаще говорить людям о том, что меня волнует, что мне не нравится. А раньше я просто не мог сказать «нет», отказать, даже если что-то не нравилось. И во мне этот негатив накапливался. Так неприятно было.
— Потом не было желания этот негатив как-то сбросить?
— А как? Ругаться и скандалить вообще не умею, а сейчас уже и здоровья на это нет. Мне конфликты просто противопоказаны — у меня сразу ноги почему-то отнимаются. Знаю, что надо чаще открываться, выплескивать эмоции. У меня перенос был только на спорт или театр. В процессе спектакля я отключался от всех проблем и погружался совсем в другой мир. А когда спектакль заканчивался, нехорошие мысли и рефлексии возвращались. Мне скоро будет 47 лет, и если бы меня спросилилет 15 назад, чего не хочу упустить, я бы сказал: спорт и психологическую работу над собой.
— Самому с собой работать сложно, для этого и нужны психологи, как Анна Королева.
— Работа с собой — это же в том числе и обращение к таким специалистам. Если накопились внутренние проблемы, обязательно нужно с кем-то поговорить, профессионально разобраться, что беспокоит, и найти пути решения. Раньше этого не понимал, не так был воспитан, что ли. С третьего класса в театральном кружке, а обучение — это всегда исполнение чужой воли.С детства не чувствовал себя свободным в поступках и желаниях.
— У вас была успешная карьера в ведущих белорусских театрах, а в Московский губернский театр вас пригласили или вы сами пришли?
— Когда я приехал в Москву, мой агент Наташа сказала, что для работы в кино мне обязательно нужен театр. Строчка в резюме «артист московского театра» помогла бы ей меня эффективнее продвигать меня. И я стал искать себе театр. Была предварительная договоренность с худруком Александринского театра в Санкт-Петербурге. Даже были оговорены сроки репетиционного периода, осенью должен был зайти в спектакль. Но я откровенно им сказал, что у меня большая семья и мне надо хорошо зарабатывать, поэтому не могу отказываться от ролей в кино. Когда мне позвонили летом, во время съемочного периода, я не смог бросить проект и отправляться в Питер, пришлось отказаться от Александринки.
— Получается, из двух вариантов продолжения карьеры вы выбрали кино?
— А по-другому не получалось! Понимал, что мне обязательно надо сниматься, так как это сегодня более оплачиваемая работа, чем в театре. Если бы я был в этой жизни один, думаю, смог бы провести всю жизнь в театре. Даже бы жил там! Но у меня семья, пять взрослых детей, которых надо кормить, одевать и обучать. Потом мой товарищ Сергей Землянский, который ставил спектакль по Шагалу в Минске, сказал: «Попробуй в губернский театр», и я отправил видео своей самопрезентации. Заведующая труппы мне сразу сказала, что свободных вакансий пока нет. Я отправился на съемки, и уже во время съемок мне написали, что есть место в спектакле и в труппе театра. Я пришел на роль Голунова в спектакле «Нашла коса на камень», потом дали роль Пети Трофимова в «Вишневом саде». Помогло то, что Сергей Витальевич Безруков сам большой актер и прекрасно понимает, что съемки — это важная часть жизни артиста.
— Не было мысли, что надо было раньше уйти из театра Янки Купалы и перебраться в Москву или Питер?
— Нет, театр Янки Купалы — это как раз тот театр, в котором я смог бы прослужить до конца жизни. С этим коллективом я прожил все свои победы и поражения. Там были люди, на которых всегда и во всем мог положиться, и они на меня.
— Есть различия между белорусской и российскойтеатральной школой?
— Нет, у нас единый культурный контур, одни учебники в театральных вузах читаем. Возможно, в Москве к артистам в театрах относятся более лояльно. Тех, кто активно снимается в кино, здесь более ценят, так как их популярность приносит пользу театру.
— Как у вас строятся отношения с Сергеем Безруковым?
— Все в рамках профессии. Он очень грамотный и авторитетный руководитель. Если честно, я немного боялся, что актер и режиссер в одном лице — это не всегда хорошо для спектакля. Ведь, если он хороший актер, то, как режиссер, будет стараться учить и показывать, как нужно играть артистам на сцене. Но нет, у Сергея Витальевича по-режиссерски все четко и выверено. Он понимал мои артистические особенности и не «натягивал» их на образ, который до меня играл другой актер — Антон Хабаров. Так что все прошло отлично. Когда я снимаюсь, то очень скучаю по театру и мне немножко совестно, что я не выхожу на сцену в этот период.
— У Безрукова есть какая-то своя философия по развитию театра?
— Насколько я понял, в его представлении спектакль всегда должен быть праздником для зрителей. На сцене должна чувствоваться энергия действия, видны яркие эмоции. Сергея Витальевича сам очень энергичный. Видимо, от природы. Даже не знаю, откуда черпает энергию. Он же везде: и снимается, и преподает, и ставит спектакли, еще и гастролирует. Действительно многогранный и деятельный человек и я по-хорошему завидую ему.
— Для нас, зрителей, это хорошо, что он именно такой.
— Да! Поэтому я уверен, чего он захочет, он всегда добьется.
— Почему Безруков охотно доверяет спектакли молодым режиссерам, в том числе из регионов?
— Это хороший пример коллегам из других театров. Самое ценноекачество—Сергей Витальевичне вмешивается в процесс создания спектакля молодого режиссера. Как худрук он приходит в конце, смотрит готовый спектакль, делает корректирующие замечания. Ис большим уважением относится к коллегам независимо от их возраста и статуса.
— На ваш взгляд, такие эксперименты оправданы? Ведь для театра в равной степени важны и успех, и кассовые сборы.
— У него очень профессиональный и глубокий подход к выбору репертуара. Новые имена — это не авантюра. Когда понимает, что театру этот режиссер и спектакль принесут пользу, то смело принимает решение. Давать дорогу молодым — это правильный путь. Им важно заявить о себе, и они будут прикладывать максимальные усилия. И театру свежий взгляд на привычные вещи всегда на пользу идет. Поэтому губернский театр такой живой и яркий.
— У вас тоже есть режиссерский опыт в театре. Нет ли у вас желания предложить Сергею Безрукову поставить свой спектакль?
— Желание высказаться посредством постановки пьесы у меня есть всегда. Но мне сейчас важнее зарабатывать в кино. У меня взрослеют девочки, им скоро поступать, много других трат. Такая вот жизненная закавыка. Поэтому мне нужно всегда быть в кинообойме.
— А вам комфортно в театре сейчас?
— Очень комфортно. Здесь на удивление теплые человеческие отношения, почти семейный коллектив.
— Это заметно. Сергей Витальевич даже пригласил в труппу свою бывшую жену Ирину, дал ей главную роль в спектакле. Как это характеризует его, как человека, на ваш взгляд?
— Мне кажется, тут отношения строго «художественный руководитель — актриса». Не думаю, что он ей дал главную роль из-за того, что она его бывшая супруга. Ирина —прекрасная талантливая актриса, которая давно всем и все доказала.
— Обычно же бывает по-другому — супруги разошлись и дистанцировались друг от друга.
— Здесь мы видим приятное исключение. У них хватило мудрости и такта так поступить. Это выбор двух самодостаточных и талантливых людей.
— У вас тоже сейчас сложный период в семейной жизни. Поясните, в каком вы сейчас статусе.
— Мы в разводе. Чтобы не было сплетен, хочу сказать, что это было нашим обоюдным решением. Никто ни к кому не уходил, не изменял, просто отношения уперлись немножко в тупик. Но мы продолжаем хорошо друг к другу относиться, я постоянно на связи с детьми. На мне и содержание семьи. Но так бывает у людей, и я рад, что мы расстались по-человечески, без всяких обид. Наверное, с сожалением, что такое произошло, но пока есть, как есть.
— Это не связано с вашим переездом в Москву?
— Нет. Я даже не знаю, что назвать в качестве главной причины.Это наши внутрисемейные проблемы. Мы продолжаем с большим уважением друг к другу относиться.
— А как же замечательный семейный проект «Город друзей», который вы организовали?
— Это вообще все Анюта сделала. Без ложной скромности скажу, что в Белоруссии это была достаточно популярная частная школа, где дети и учились, и творчески развивались. Но сейчас это уже нельзя делать, поэтому проект закрылся.
— Это преимущество скандинавской системы или способность Анны так организовать работу и коммуникацию с детьми?
— Думаю, это заслуга Ани. Это ее идея, и она набрала хороших людей себе в помощь. Море терпения и мудрости потребовалось от Ани, чтобы вести этот проект. Столько раз вставляли палки в колеса! Мучили бюрократическими проволочками, были проблемы с арендой — четыре переезда за один год. Просто безумие! Но она все продолжала и продолжала бороться.
— Проект закрылся, потому что не вписывался в государственную систему образования?
— Вышел закон, и все частные школы закрыли. В Белоруссии сейчас так. Я очень сожалею, что так произошло, но ничего не поделаешь.
— У вас подрастают замечательные девочки. Они тоже творческие личности?
— Девчонки, правда, у меня обалденные. Ивона отлично учится. Адель собирается поступать на актерское с вокальным уклоном. Мы нашли ей курс, который набирает Егор Дружинин. Но ей почему-то очень нравится Санкт-Петербург.
— В Москве же больше возможностей, да и вы рядом, сможете всегда помочь.
— Об этом ей и говорю. В столице и педагогов больше, и возможностей себя показать. Она же очень вокально одаренная, если выучится, в будущем сможет стать хорошей певицей. А в Питер можно будет потом ездить на гастроли. (Улыбается.)
— С приемным сыном Филиппом вам было непросто, когда он взрослел. Сейчас поддерживаете связь?
— Со мной он на связи. Редко, но звонит мне. Как всегда, с проблемами, но гораздо меньшими, чем было несколько лет назад. Он уже живет самостоятельной жизнью, но я ему, чем могу, помогаю.
— За голову взялся?
— Мне кажется, время, когда он пожил в нашей семье, его изменило. Если бы он вообще не видел положительных примеров перед глазами, даже не знаю, что бы с ним было. Сейчас он взялся за голову — да. Но было время, когда совсем на кривую дорожку встал, и все могло плохо закончиться для него.
— Ему было пять лет, когда вы его взяли в семью и назвали Филиппом. А раньше какое у него было имя?
— Это Анюта так решила, когда его забирали из детского дома: новая жизнь, новый человек, новое имя. Раньше его завали Женей и он сам согласился сменить имя. Он и Ивона знают, что они наши приемные дети, мы от них никто ничего не скрывали. Все честно рассказали.
— Вы как-то сказали, что для вас самое сложное в профессии — роль героя. В жизни вы делаете вполне героические поступки, усыновили детей. В чем же сложность?
— Кино я с жизнью никак не связываю. В жизни я один человек, а на сцене — другой. В театре обычно это более конъюнктурное действо, местами даже скучное. В любом случае, рафинированным героем человеку в жизни трудно быть, практически невозможно. Я такие роли не люблю ни в кино, ни в театре. Наоборот, больше люблю характерные. Черта с удовольствием играл в спектакле «Ночь перед Рождеством», Хлестакова в «Ревизоре» — такие роли по мне. Вроде все говорят, что у меня героическая внешность, но мне так тяжело эти положительные образы даются! Все время подсознательно ищу алгоритм: «Слабый — значит, ищи, где сильный».
— Нравятся роли на сопротивление?
— Так сила трения она же во всем! Чтобы роль получилась, должны у героя быть какие-то препятствия. Интереснее же смотреть, как непросто складывается его судьба, что ему приходится преодолеть, чем пожертвовать, чтобы стать тем, кем он стал. А показать просто счастливого и со всех сторон положительного героя — это реклама.
— Может, люди именно этого и ждут от фильмов?
— Многие ждут — согласен. Есть целые каналы, которые на этом специализируются. Но причем здесь искусство?
— Когда вы реализуете свою мечту — откроете столярную мастерскую?
— Столярную мастерскую я, видимо, уже не смогу себе позволить. Я уже год как нашел курсы по обработке кожи и планирую заниматься этим делом. Надеюсь, попробую что-то сделать уже этой осенью. Как только сошью первую пару обуви, сразу вам дам сигнал. (Улыбается.)
— Вы хотите шить именно обувь?
— Я нашел такие курсы обувщиков. Да, мне нравится делать обувь. Если я освою это дело, то все остальное смогу легко — портмоне, кошельки и ремни.
— Какие еще у вас мечты?
— Еще хочу освоить современный финансовый рынок. Стал изучать, что такое криптовалюта и как ею управлять. Раньше меня это все пугало, а сейчас захотелось понять, как работают новые денежные инструменты. В Америке крипта — уже национальная резервная валюта. Думаю, и Россия скоро к этому подключится. Чем быстрее мы это поймем и освоим, тем легче будет жить нам в недалеком будущем.
Евгений НИКОЛАЕВ
фото: Роман Калиновский, телеканал "Россия"
