Сергей Друзьяк: Гришаева не всех своих студентов взяла в ТЮЗ, потому что нет столько вакансий
Талант Сергея Друзьяка поистине уникальный, он блестяще играет роли не только в драматических спектаклях, но и в постановках для детей, которые давно полюбили его экранного телегероя Каляку-Маляку. Не так давно Сергея пригласили вести популярную семейную программу «В кругу друзей» на телеканале «Россия», где его соведущим стал дружелюбный и умный пес Прайм. О своем новом телепроекте, ролимечты и знаках Вселенной — в эксклюзивном интервью «ТН».
— Как вы стали ведущим воскреснойпрограммы «В кругу друзей»?
— Я бы назвал это провидением. У нас долгое время жил пес лабрадор Зевс, который скончался в прошлом году в августе. Во многом благодаря ему нас с семьей в свое время пригласили в программу «В кругу друзей» в качестве гостей. А потом так сложилось, что мне предложили попробовать себя уже в роли ведущего этой замечательной программы. Мы внутри семьи это событие восприняли как прощальный подарок нашего Зевса. Как будто он вместо себя нам такой чудесный проект подарил, где вместе со мной участвует другой пес.
— Вы еще не взяли нового щенка?
—Мы все еще не отошли от смерти Зевса. Но дочка Люба постоянно просит щенка, практически каждый день. У нее с собаками всегда очень интересные истории приключаются. Одним из первых ее появлений на телевидении было участие в программе «Лучше всех», где она рассказывала про породы собак, читала стихи про них. А один из любимых аудиоспектаклей у нее — «Голубой щенок».
— Получается, вы собачник со стажем. У вас в программе есть четвероногий соведущий — бордер-колли Прайм. Были ли какие-то сложности в работе с ним?
— Основная сложность — живые воспоминания о Зевсе. Он постоянно мне его напоминает, я даже пару раз называл Прайма Зевсом — автоматически. Сам такого не ожидал! У нас с ним было много смешных закадровых моментов, а самый любимый — это когда его хозяйка после очередного трюка бросает Прайму в качестве поощрения какую-нибудь вкусняшку со словами «Красавчик! Молодец!», а он налету ловит угощение. И все это происходит в непосредственной близости от моего лица. Постоянно ловлю себя на мысли, что мне тоже хочется поймать этот аппетитный кусочек. Я ей говорю: «Ну вы и мне что-нибудь бросьте, я поймаю!» (Улыбается.) А дома я жене говорю: «Они все Прайму постоянно говорят «молодец», «красавчик», «умничка». А мне кто скажет?» Ведь доброе слово и кошке приятно, и Сережке. (Улыбается.)
— Быстро удалось наладить контакт с Праймом?
— Его хозяйка очень помогает во время съемок. Пес хорошо выдрессирован, и у него очень спокойный дружелюбный характер. У меня уже есть ощущение, что мы с ним действительно подружились. Да и хозяйка говорит, что Прайм всегда знает, что они едут на съемку, и уже начинает заранее радоваться.
— Вы говорили, что любите экспромты во время съемок. В передаче придумываете какие-то новые фишки?
— Тут впервые в жизни у меня инициативу перехватил партнер — Прайм. Бывает, он делает какие-то трюки даже лучше, чем ожидали. В этой его непредсказуемости есть новизна и радость для всей группы.
— 10 мая мы вас увидим в развлекательной субботней программе «Пятеро на одного»на телеканале «Россия» в качестве гостя и игрока. Довольны своим результатом игры?
— Мне очень понравилось.Запомнился вопрос про Гете, который согласно легенде ходил по улицам и разбрасывал семена цветов, целебных полевых трав, деревьев. Он носил семена с собою в кармашке, и когда шел гулять, между делом сеял прекрасное не только в своих рифмах, но и в реальной жизни. Говорят, у него было много последователей, и когда Гете умер, в Германии осталось много дорог, которые были сплошь засеяны цветами. Мне так понравилась эта идея, что я тоже прикупил себе несколько пачек семян и хочу уже этой весной продолжить это прекрасное начинание великого поэта и философа.
— У вас очень яркая телекарьера, а ведь есть еще театри кино. Вы как-то расставляете приоритеты?
— Пока не было такого, чтобы предложений было больше, чем я могу освоить, все гармонично раскладывается. С появлением еще одного ребенка, конечно, хочется больше быть с семьей. Пока удается как-то маневрировать, лавировать между проектами.
— Сейчас на экраны выходит много детского и семейного кино, просто волна новых экранизаций сказок. Почему мы вас не видим в них, ведь ваш Каляка-Маляка — один из самых любимых и популярных телегероев для детей?
— В каком-то смысле это моя боль. Действительно, в последнее время огромное количество сказок снимается, различных фильмов для детей. Меня это очень радует. Я с радостью сыграл бы даже Лешего или чудище какое-нибудь. Наверное, это удивительно слышать? Актеры обычно мечтают сыграть Гамлета, а я вот Чудище болотное. (Улыбается.) К сожалению, из последних детских проектов я был только на кастинге «Конька-Горбунка», мы там пробовались с Дашей Мельниковой. Но, ни она, ни я не прошли, к сожалению. Когда я узнал, что снимается «Волшебник Изумрудного города», я подумал: «Вот бы Страшилу сыграть!» Но, когда посмотрел фильм, понял, что шансов не было, там Страшила был частично оцифрован. Много раз говорил всем, что хотел бы сыграть Незнайку. И недавно узнал, что вроде бы планируется, ведется подготовка к съемкам «Незнайки». Я пока не знаю, где пройти кастинг, куда отправить фото, возможно, это сделаю.Вообще, я верю в знаки судьбы. Я помню, когда мы с Любой ходили на съемки Рождества на телеканал «Россия 1» и вместе читали там стихотворения про химические элементы. И вскоре я был введен в спектакль о теории Большого взрыва, о том, как появилась Вселенная. А еще помню, когда-то я был летом в Крыму в парке львов «Тайган», то сидел рядом с львами, гладил их. Вернулся оттуда, и мне сразу предложили роль льва Бонифация. Вот как это объяснить? Не могу избавиться от мысли, что одно притягивает другое.
— Вы одновременно сотрудничаете с шестью разными театрами. С одной стороны, это хорошо, а с другой — не много ли? Может, есть смысл сконцентрировать на каком-то одном?
— Меня эта разноплановость жанров и площадок полностью устраивает. Мы с коллегами часто обсуждаем, что разные театры—для актера скорее плюс, чем минус. Когда работаешь в репертуарном театре, думаешь: было бы неплохо, чтобы была какая-то еще возможность поработать и с другими режиссерами и актерами, в других форматах.
— Вы один из немногих актеров, кто блестяще играет и детские, и взрослые спектакли. Как это у вас получается столь органично?
— Даже ответить сложно, мне в радость и там, и там. Бывает день, когда в 11 утра «Каникулы Бонифация», а вечером «Похороните меня за плинтусом». Такие дни для меня настоящее счастье.
— А переключение с детской на взрослую аудиторию происходит уже автоматически или нужно какое-то время на адаптацию?
— Каких-то специальных упражнений я не делаю, наверное, да, — автоматически. Но на взрослых спектаклях иногда ребята подшучивают: «Ты давай чуть посерьезней!» Бывают моменты, когда я по-разному реагирую на одни и те же действия зрителей. Например, если из зала маленький мальчик кричит мне: «Лев! Прости нас!», меня это радует. Дети погружены, включились в историю, а для меня это — положительные эмоции. А если на взрослом спектакле кто-то из зала выкрикивает, у меня совсем другое восприятие этой эмоции, меня это немного пугает, я зажимаюсь.
— А вам не тесно уже в областном ТЮЗе?
— Мне в Тюзе не тесно, а замечательно. Мои театральные чаши уравновешены. Вот в Театре комедии недавно начал репетировать «Женитьбу Фигаро». Если честно, мне нравится, что у меня есть ТЮЗ и есть взрослые спектакли. Когда в Ярославле учился, наш курс все называли «тюзики». У нас и руководителем был худрук местного ТЮЗа, и мы все были ростом «метр с кепкой». И вот ведь ирония судьбы — из пятнадцати человек с нашего курса пятеро сейчас работают в нашем ТЮЗе. Представьте: Москва — 15 миллионов жителей, 200 театральных площадок, а мы все оказались в одном театре. Чудеса!
— Но Москва не очень ласково встретила «тюзиков». Сергей Гармаш, Константин Хабенский, даже Олег Табаков, которых вы просили посмотреть вас, не сделали этого. Почему, на ваш взгляд?
— Сейчас я понимаю, что на их месте я бы тоже не знал, что делать, подойди ко мне начинающий артист с таким вопросом. Мы к ним подходили прямо на улице, нам казалось это естественным, нормальным — подойти и спросить. А вдруг кто-то скажет: «Ой, подождите, а мы как раз двух таких ребят и ищем!» Так было в наших мечтах. Но чудес не бывает. Они не грубо, а очень деликатно нам отвечали в духе: «Да все будет хорошо, ребята, вы главное старайтесь, пробуйте». Потом, когда мы встретились с Сергеем Гармашем на съемочной площадке, было очень приятно, что он вспомнил тот случай и мудро резюмировал: «Ну вот, видишь, что я вам говорил!»
— Но, с другой стороны, старшие коллеги могли бы и активнее поучаствовать в вашей судьбе. Ведь и они когда-то были начинающими и так же стучались во все двери, и, наверное, расстраивались, что эти двери закрыты. Сейчас, когда вы уже известный артист, телезвезда, вас узнают на улице, как поступите, когда к вам подойдет неизвестный молодой артист с такой же просьбой?
— Что-то похожее у меня уже бывало. Подменял одного артиста, он преподавал в школе-студии Останкино. Девчонки читали отрывки из Лопе де Вега. Они уже выпускались, и некоторые пошли показываться в театры. Они спрашивали, можно ли к нам в ТЮЗ, а я был в замешательстве. Я прекрасно понимал, что только пять минут назад у нашего руководителя Нонны Валентиновны Гришаевой выпустились ее студенты, и она даже своих не всех взяла в наш театр, потому что там просто нет столько вакансий. Хотелось сказать, чтобы приходили к нам, но в глубине души я понимал, что поступить в театр для них сейчас — это маловероятно. Мы, конечно, подошли к заведующей труппой, они оставили свои контакты, но это максимум, что я смог сделать.
— Но сделали же. Какой совет вы дали бы тем, кто делает первые шаги в профессии, на чем надо сосредоточиться в самом начале?
— Посоветовал бы браться за любую работу, связанную с профессией артиста. Не брезговать даже массовкой, не бояться работать аниматорами. У многих, я знаю, есть предубеждение, что не стоит начинать с массовки, чтобы не застрять там надолго. Но я считаю, что это совсем не зазорно. Даже такой уровень вовлеченности дает возможность посмотреть, как все устроено на съемочной площадке. У меня есть живой пример: одна девочка из моих студентов прислала список работ за прошлый год — больше 170 проектов она участвовала в массовке. Она целеустремленно шла во все эти проекты, и это ей приносило уверенность и опыт. У меня четыре проекта за прошлый год, а у человека — больше ста семидесяти! Она встает в шесть утра и едет на съемки, чтобы успеть вовремя. И она видит, как работают опытные артисты, какие требования у режиссеров, и учится у них мастерству профессии. Я уверен, что рано или поздно она получит роль — количество обязательно должно перейти в качество. Я лично приветствую эти целеустремленность и трудолюбие! У меня недавно был спектакль с Павлом Прилучным, и в этот же день мне она написала: «У вас сегодня спектакль с Павлом, а я ему цветы продавала в сериале». Я ему сказал: «Паша, моя студентка тебе привет передает, вы с ней сегодня снимались». А он: «Так это же здорово! И ты ей передавай привет». А если бы она сидела дома и говорила: «Фу! Массовка…» Получается, ничего бы и не случилось.
— А от каких ошибок вы бы предостерегли начинающих артистов? Чего не надо ни в коем случае делать начинающим?
— Не стоит спорить с режиссером. Это я по собственному опыту скажу. Раньше я часто спорил, а сейчас могу сделать так, что и спора не возникнет, и я сделаю то, что мне хочется. С возрастом видишь пути, как спокойнее и без проблем решить какие-то творческие разногласия. Ведь мы, по большому счету, не знаем, что планирует в глобальном плане режиссер. Мы спорим об одной сцене, а у него целый фильм в голове.
— У вас подрастает дочь, вы бы хотели, чтобы она пошла по вашим стопам и выбрала карьеру артистки?
— У меня пока нет такого, как у некоторых артистов, которые говорят: «Детей в актеры? Ни за что!» Мы потихоньку прощупываем, смотрим, как на нее влияет, в радость ли ей это. Я, как член жюри, недавно ходил к студентам медицинских вузов на их выступление, и до начала Люба выглянула из-за занавеса в зал и вернулась обратно. Я спросил: «А ты хочешь рассказать ребятам стих «У Лукоморья дуб зеленый»?» — Она ответила: «Хочу». Я ей дал микрофон и она вышла. Ей пять лет, но это стихотворение она знает с четырех. Даже я его не помню целиком от начала до конца, а она его знает. И Люба вышла на сцену перед большим залом, не испугалась, не зажалась, рассказала с выражением и ни разу не сбилась. Сейчас мне хочется сделать свой поэтический моноспектакль, чтобы и Люба в нем участвовала. Но это пока мечта.
— Люба, когда смотрит на экран, вас отождествляет? Как относится к вашему экранному образу?
— Ей нравится смотреть Каляку-Маляку, мы вместе смотрим «В кругу друзей». Я не знаю, в каком плане она это воспринимает. Трудно понять мысли пятилетнего ребенка. Но после спектакля она часто цитирует моих героев и сама перевоплощается, говорит: «Я тоже хочу в цирке выступать, как Бонифаций». Помню в «Морозко», я Кота Баюна играл, и она сама выучила и стала дома петь его песню. Цепляла от куртки меховой ободочек, как хвост, и говорила: «Я — Кот Баюн».
— Детишки вокруг нее, наверное, завидуют, что у нее Каляка-Маляка в постоянном доступе?
— Не уверен. Они-то вряд ли как-то отождествляют меня в силу своего юного возраста.
— Супруга у вас тоже актриса, ей не обидно, что ей пришлось пожертвовать своей карьерой ради семьи?
— Нет. Когда мы с ней об этом говорили, она процитировала мне героиню из «Королевы бензоколонки»: «Вы что, изменили мечте? — Нет, я мечту изменила». Но у меня есть надежда, что она вернется в профессию, ей было бы это интересно. Хотя бы изредка съемки — она будет этому рада. Нуэто когда детки постарше будут.
— А вам она помогает готовиться к ролям?
— Очень! Особенно когда у меня ввод в спектакль, она за всех персонажей читает. У нее был интересный опыт — она участвовала в детской передаче, где озвучивала игрушки и говорила сразу за нескольких персонажей. Поэтому, конечно, очень помогает. Иногда забавно выходит — она уже выучила текст за всех героев, и даже за меня, а я все никак.
Евгений НИКОЛАЕВ
Фото: телеканал «Россия»
