Артем Сучков: я из тех родителей, которые трясутся над своими детьми
— Были какие-то особо памятные для вас моменты на съемках «Милиционера с Рублевки»?
— Недавно у нас был досъем некоторых сцен, и я в очередной раз убедился, что «Милиционер с Рублевки» — одна из самых теплых и добрых площадок за всю мою жизнь. Это классно, когда профессионалы своего дела еще являются классными людьми. Вы встречаетесь и делаете отличный продукт. Поэтому мне сложно выделить какой-то памятный момент. «Милиционер с Рублевки» — это один большой, яркий и запоминающийся момент в моей жизни.
— Хорошо, а какой-то самый экстремальный, сложный момент съемок вспомните?
— Был, конечно, непростой момент, когда у меня за месяц не было ни одного выходного, потому что «Милиционер» перекликался еще с несколькими проектами. И в конце этого марафона у меня была смена в «Милиционере с Рублевки», а сразу после нее, в ночь, я должен был ехать на съемки в другой город. Сцена стояла крайней, казалась простой и ничто не предвещало беды. У меня по сюжету должен был гореть пиджак. Чтобы реализовать этот трюк, в точку горения на тебя наносят определенный состав, который начинает дымиться. Все бы ничего, но мы снимали в маленьком, закрытом помещении, а этот состав, когда распадается, выделяет очень едкий, химический запах. И в какой-то момент, неожиданно для всех, и для меня в первую очередь, у меня началась аллергическая реакция. Я начал задыхаться, и впервые в жизни узнал, что такое паническая атака. К сожалению, эту сцену мы в тот день доснять не смогли, ее пришлось перенести, а в паническом состоянии я пребывал еще полночи по дороге в другой город.
— Что этот проект дал вам в плане актерского опыта?
— Конечно, это огромное количество материала, который ты должен не только выучить и запомнить, но и разложить в своей голове, чтобы знать, что за чем идет, чтобы не просто говорить текст, а по-настоящему прожить. Конечно, я натренировал свою выносливость, потому что нагрузка была довольно большая.
— Про героя своего — оперативника Володю Яковлева, расскажите, есть у вас какие-то точки соприкосновения, что бы вас объединяло?
— Когда ты начинаешь работать над ролью, то происходит некая синхронизация с персонажем. Многие моменты и манеры поведения ты несешь в мир. Но, несмотря на все эти моменты, я все же надеюсь, что на Володьку Яковлева я не похож.
— Кто-то ругает ваш сериал за мат и юмор ниже пояса, а вас такие моменты не коробят?
— Если мат используется в быту как фигура речи, это ужасно. Матом нужно уметь ругаться, это большое искусство. И я знаю людей, которые владеют им виртуозно. И если мат используется как украшение, он очень точно отражает всю тяжесть ситуации, придает веса, яркости, и шутка становится шуткой. Как говорится, из песни слов не выкинешь. Но это мое субъективное мнение.
— История «Милиционера с Рублевки» происходит в лихие 90-е, когда вы сами только родились и ходили в детский сад. Но все же, может быть, и у вас есть какая-то личная история из 90-х? Может быть, даже близкая к криминальному миру?
— Есть у меня одна история из 90-х, как я устроил побег из детского сада. Я организовал банду, преступную группировку, и мы вдвоем с напарником перелезли через забор, пытаясь убежать домой. Но нас поймали воспитатели, сказали, что вызовут полицейских. Мы горько плакали и ждали родителей, которые должны были прийти разбираться.
— Родители вам рассказывали, как им приходилось выживать в 90-е? В какой семье вы выросли, как вас воспитывали?
— Я вырос в обычной семье, родители-инженеры работали на заводе. Я учился в гимназии, ходил в музыкальную школу. Тогда всем было непросто. И я считаю, что моя семья и мое воспитание ничем не отличаются от других семей того времени.
— С чего начался ваш путь в актерскую профессию? Когда вы определились с выбором дела всей своей жизни?
— В 9-м классе я написал ЕГЭ по математике на двойку. Это был пробный экзамен, но я уже понимал, что меня ждет. У меня было два варианта: поступить в музыкальное училище или театральное. Но так как мой друг хотел поступить в театральное, мы пошли вместе, и оба поступили. Так и начался мой путь в актерской профессии. Я учился, набирался актерского мастерства. На втором курсе меня взяли в детский нижегородский театр, где я получил главную роль Буратино и, насмотревшись на все, что происходит, поехал поступать в Москву. Там поступил в Школу-студию МХАТ. Но так как у меня не было документов о ЕГЭ, то учиться там я не смог. Поступил в ГИТИС, пошел учиться к Михаилу Захаровичу Левитину, работал у него в театре и понемногу начал сниматься в кино. Из театра я в итоге уволился.
— Какие интересные навыки вы приобрели благодаря своей актерской профессии?
— Я вообще очень люблю, когда каждая новая история требует от тебя какого-то нового навыка, когда ты чему-то обучаешься: верховой езде, стрельбе из лука, катанию на коньках. Например, для «Милиционера с Рублевки» мы встречались с каскадерами, репетировали драки, разные трюки, погони, это очень здорово. Но, к сожалению, в кинематографе так бывает не всегда.
— Психологи утверждают, что 30 лет — это начало кризиса среднего возраста, в этот период происходит переоценка ценностей. 3 августа вам как раз исполнится 30, с кризисом уже столкнулись?
— Я скептически отношусь к психологам, коучам и прочего рода наставникам и помощникам. Я занимаюсь «самовывозом» и, в общем-то, пока не жалуюсь.
— Про грядущий юбилей все же расскажите. Решили уже, как будете отмечать? Мечтаете о каком-то подарке?
— Ну, во-первых, в этом году юбилей не только у меня, а еще и у моего деда. Мне исполняется 30, а ему 90 лет — три раза по 30. Пользуясь случаем, я, конечно, хочу поздравить его с юбилеем и пожелать ему крепкого здоровья. Кстати, я обязательно спрошу у него, когда приеду поздравлять, как он боролся с кризисом 30 лет? Мне даже интересно, насколько далеко он меня пошлет. (Смеется.) А про свой юбилей скажу честно — так далеко я не загадываю, как будет, так и будет. А что касается подарков, то я же не девочка, чтобы придумывать всякие желания. За хотелки в семье ответственна моя жена. У нее это очень хорошо получается, она все время что-нибудь да хочет.
— Вы — прекрасный пример того, как в студенческие годы можно создать действительно крепкую и счастливую семью. Поделитесь, как сохранить такие трогательные отношения, как с годами не надоесть друг другу?
— Я сейчас сижу на кухне вместе с женой. Она сидит, смотрит на кухонный нож, потом снова на меня. И я могу сказать только одно слово: «Любовь»!
— Вы сами внутренне были готовы к тому, что в довольно юном возрасте у вас появится семья и ребенок родится?
— Я не знаю. Это такое волшебство, что ты к нему никогда не бываешь готов. Наши друзья и знакомые, у которых рождается и второй, и третий ребенок, так же каждый раз не знают, что делать. Можно прочесть всю литературу, но каждый ребенок индивидуален, к каждому нужен свой подход. Быть готовым и думать, что ты готов, — это разные вещи.
— А какой вы родитель? Вы не из тех, кто трясется над детьми, впадая в панику от каждого синяка или чиха?
— Я как раз их тех родителей, которые трясутся над своими детьми. Я стараюсь этого не показывать и говорю себе: «Ты мужик, терпи!» Но вместе с ребенком реву от боли и негодования, что у машинки сломалось колесико.
— В сыне кого больше узнаете — себя или жену? Какими успехами он вас радует в свои пять лет?
— Сложно сказать, кого больше, в нем много всего очень лихо намешано. Актерский талант, конечно, уже проявляет, обожает драматические сцены, выбирает характерные роли, а иногда даже устраивает нам цирковые представления.
— Не сложно двум артистам в семье, особенно когда один становится известным и востребованным, а второй, получается, остается в тени?
— Моя жена — мой напарник, компаньон деловой, подельник. И я рад, что мы вместе артисты, потому что мы вместе читаем сценарии, вместе работаем над ее и моими ролями, и мне кажется, что это очень круто.
— Говорят, что актеры — самые неприспособленные в быту люди. Опровергните это мнение? Есть ли домашние дела, в которых вам нет равных?
— Тут я с вами не соглашусь! Вот я, например, лучше всех в этом мире мою посуду, по мнению моей жены. Правда, иногда мне кажется, что в этом есть какой-то подвох.
— Что из последних событий подарило вам самые сильные, позитивные эмоции, состояние восторга?
— Я вообще зануда по жизни. Меня трудно чем-то порадовать или удивить. Но даже, несмотря на это, я испытываю эти эмоции — счастье и восторг — каждый день. Если мы говорим про какие-то чувства и эйфорию, то это было после проекта «Последний герой», когда ты начинаешь жить обычной человеческой жизнью.
— Какие главные уроки вы вынесли для себя из «Последнего героя»? Какие-то свои страхи удалось победить?
— Там было чему учиться каждый день, проходя новые испытания. Испытания не только физические, но и психологические. И если к первым ты можешь хоть как-то подготовиться, то ко вторым просто невозможно. Как минимум, я стал сдержаннее, научился слушать собеседника, и не перебивать — за это спасибо Илюхе Глинникову! И, как мне кажется, научился различать, что важно в этой жизни, а что нет.
Лика Брагина
Фото: из личного архива Артема Сучкова, телеканал ТНТ
