Сергей Гармаш: мы не в Голливуде, проценты с проката нам не платят
На фестивале кинодебютов «Дух огня», который состоялся в марте в Ханты-Мансийске, Сергей Гармаш получил почетный приз за вклад в киноискусство и пообщался с журналистами. Актер рассказал «ТН» о своем дебюте в кинематографе, успехе фильма «Чебурашка» и своих новых юных фанатах.
—В начале года в прокат вышла семейная комедия режиссера Дмитрия Дьяченко о Чебурашке. Картина стала лидером российского проката, последаже приняли решение проводить показы «до последнего зрителя». Ожидали ли вы такого успеха от «Чебурашки» и в чем секрет?
—Честно говоря, ожидал. По причине того, что у Дмитрия Дьяченко, который снимал эту картину, был такой успех с «Последним богатырем». Хотя бы это уже давало небольшоемаленькое право ждать успеха. Сегодня, к сожалению, величайшая редкость, когда берешь в руки сценарий и, читая его, понимаешь, что тебе почти ничего не хочется в него добавить, доработать. В «Чебурашке» был замечательный сценарий изначально. Конечно, в процессе работы с Дьяченко мы что-то чуть-чуть меняли, добавляли реплики, но в целом история была готова. Помните, как один из великих кинематографистов Альфред Хичкок сказал, что залог классного кино — это сценарий, сценарий, сценарий. Так что вот вам две причины. И в целом было актерское ощущение от того, как мы снимали, где снимали, как на это реагировали люди, которые нас окружали, а у нас была огромная массовка. Финальные сцены запуска ракеты мы снимали в октябре, и было уже ужасно холодно. Но огромное количество людей (и среди них было много молодежи) находилось на этой съемочной площадке с невероятным удовольствием.
— Говорят, после «Чебурашки» вы испытали новый виток популярности и теперь вам вслед кричат «Крокодил»?
— Нет, это неправда! Мне никто не кричал про крокодила, но я ведь его и не играл. Мне уже задавали такие идиотские вопросы, типа: «Вы сыграли рептилоида!» … Но мой персонаж не имеет никакого отношения к крокодилу. Многие люди не понимают, что есть мультфильм и есть кино, и это совсем другое. Приходится объяснять, что мой персонаж человек, а совсем не крокодил.
—Как вы считаете, закончилась ли история Гены, все ли сказали авторы? И согласились бы вы еще сыграть Гену в продолжении?
—Соглашусь. И думаю, что у авторов есть все основания для того, чтобы эту историю продлить. Я надеюсь, что, может быть, так и случится. У меня нет никаких противоречий, чтобы отказаться. К тому же истории в жизни не заканчиваются, даже когда-то Антон Павлович Чехов в одном из своих дневников сказал, что он бы с удовольствием дописывал дальше Шекспира и еще кого-нибудьиз великих. Отчасти это была ироничная реплика, но на самом деле, если подумать, то можно вспомнить такие прекрасные примеры. Ну снял Коппола первого «Крестного отца», и может быть, на этом бы все и закончилось. Но не закончилось, потому что на это был отклик. Так же, извините за нескромность, можно сказать и про Чебурашку, на которого есть очень явный отклик — 20 миллионов зрителей. Я не следил за сводками посещаемости, но с радостью слушал новости от друзей, коллег.
— У голливудских артистов есть такое понятие, как роялти (процент с проката), который они получают, если фильм хорошо идет в прокате, а у нас?
—Приберегите этот вопрос для голливудских артистов. У нас этот момент не был прописан в договоре на «Чебурашке», но теоретически, с точки зрения и закона и взаимоотношения актеров с создателями,— это возможно. Лично мы этого не делали, так как тут заложен большой риск, ведь никто не предвидел, что успех будет настолько велик. Да, кинокомпания заработала огромные деньги, но мне, например, очень нравится, что она сейчас выпустила фильм Натальи Мещаниновой «Алиса не может ждать», выпустила два сезона сериала «Вампиры средней полосы» — то, что смотрят люди. То естькомпания постоянно вкладывает деньги в производство новых хороших фильмов. И это замечательно.
—«Чебурашка»— это же анимация. А как проходил процесс съемок? Насколько сложно вам было играть с несуществующим партнером?
—Ответ невероятно прост. Вы в детстве как со своей куклой играли? Вы верили в нее? Вы спали с ней?
—Ну, она же была, а Чебурашка был?
—У нас было целых три Чебурашки: и мохнатый, и специальный муляж для компьютерной графики, и была девушка маленького роста — дублер Катя. Плюсбыла Оля Кузьмина, которая озвучивала Чебурашку. Я с самого начала знал, что у меня не будет в руках живого Чебурашки. Но это не такая, как все думают, архисложная задача. Она ровно такая, как мы в детстве играли с куклами и как в них верили. Получить такую задачу в 60 лет — это просто счастье. Попытаться вести себя с куклой так, чтобы вы мне поверили.
—Теперь дети узнают вас на улице?
— Да, в моей жизни появился новый электорат, такой, который абсолютно не знает, кто такой артист Гармаш. Недели две назад я возвращался из Тулы часов в десять вечера, зашел на пустую заправку, заказал бензин и кофе и пошел мыть руки. Вышел, а там стояла пятилетняяшпингалетина, которая растопырила глаза и на всю заправку заорала: «Мама, Гена!»
— А в театре вы продолжаете работать?
—Я играю на территории Малого театра спектакль «Кроткая» по Достоевскому, который мы поставили вместе с оркестром Юрия Башмета. И на площадке театра Никиты Михалкова играю спектакль «И Вас с наступающим…»
— «Дух огня» — фестиваль дебютов. Ваши ассоциации со словом дебют?
—Ассоциации ужасные. (Смеется.) Когда актер делает свои первые шаги в театре или в кино, это не самый приятный момент. На творческих встречах я часто говорю, что наша профессия отличается от других тем, что скорость вращения рулетки в три раза быстрее. Объясню, что это значит. Если вы физик, то приходите на экзамен и показываете профессору, как решили задачу. И он видит, на что вы способны, есть ли у вас задатки Эйнштейна или Нильса Бора, и куда же против этого попрешь. А в нашей ситуации ты что-то из себя выжимаешь, читаешь, танцуешь, и кто-то из преподавателей может сказать: «Ух ты!», а остальные пожмут плечами: «Да никак!». И все. Эта профессия может сломать жизнь, что, к сожалению, произошло с огромным количеством невероятно талантливых людей.
—Помните свой дебют в кино?
— Мой дебют — это была моя путевка в жизнь, фильм «Отряд», который снимал Алексей Симонов, сын великого русского писателя Константина Симонова. Практически все мы на картине были дебютантами. Да, мне повезло, этот фильм открыл мне дорогу в кино, а кому-то не открыл... И я представляю, насколько волнительно актерам и режиссерам представлять свои работы на нашем фестивале дебютов. Пользуясь такой большой аудиторией, я всем желаю удачи, успехов и открытых дверей в кинематографе. Наша профессия не просто зависимая, а невероятно обусловленная субъективизмом. Вы знаете, какое огромное количество актеров, которые сейчас являются народными, поступали в театральный вуз по 3-4 раза? И тут очень важно не сломаться, найти в себе силы пробовать еще, и еще раз. Поэтому, когда я бываю на творческих встречах и говорю с молодыми, всегда советую: «Забудьте лучше про актерскую профессию». Точно так же я сказал своей дочери.
—А сыну и внуку тоже так скажете?
—Сын еще учится в 9-м классе. А вот внука я собираюсь отдать в цирк. Чтобы деньги зарабатывал. (Смеется.)
— Что вам дают поездки на такие кинофестивали, как «Дух огня»?
—На самом деле, фестиваль для меня — это наилучшая возможность для того, чтобы сделать какое-то движение в кино. Например, однажды на «Кинотавре» я встретился за столом с Геннадием Островским и через два часа нашего знакомства он мне сказал: «А ведь роль, что я сейчас сижу, пишу в номере — это твоя роль». Таким образом произошло знакомство с Островским и случился в моей жизни фильм «Механическая сюита». А за ним следом Островский пишет сценарий фильма «Любовник», и я снимаюсь у Валерия Тодоровского в этом фильме. И это самое прекрасное, что может быть на фестивале, когда какой-то режиссер увидит актера для своей новой картины и сделает с ним что-то интересное. Или, допустим, продюсерыили кинопрокатчикиувидят молодую, незаметную девушку, которая, оказывается, умеет снимать кино.
— Сергей Леонидович, реально ли режиссеру-дебютанту привлечь известного актера в свой фильм? И чем?
—Почему нет? Недавно я был на пробах на Мосфильме, напротив меня сидел достаточно убедительный молодой режиссер, я у него спрашиваю, что он снял, он говорит: «Я ничего не снял, только маленький короткий метр». Я не буду там сниматься, но только лишь потому, что роль мне не подошла.А вообще, только, скажем так, не уважающий, точнее, не умный артист может взять сценарий и сказать: «Кто это снимает? Сколько ему лет? 22 года? Нет, тогда не буду. До свидания!» Это глупо. Сколько было Эйзенштейну, когда он стал известен на весь мир и тут же стал Сергеем Михайловичем для людей, которые были старше него на 20 лет? Ему было 23 года. А когда ему было 24, «Броненосец «Потемкин» шел в Америке и по всем кинотеатрам мира. Вопрос заключается в том, как человек относится к профессии.
фото: PR фестиваля «Дух огня»
