Кай Метов: оказаться опять в 90-х не хотел бы
На канале НТВ продолжается показ четвертого сезона музыкального шоу «Суперстар!», где за звание «суперстара» борются 10 артистов, пик популярности которых пришелся на 80-90-е и нулевые. Кай Метов рассказал «ТН», чем его привлек проект, с какими сложностями он столкнулся в процессе съемок, чем вспоминаются ему лихие 90-е, а также о своей семье, детях и внучке.
— Чем вас привлек «Суперстар!»?
— Я давно следил за этим проектом и со многими артистами, которые участвовали в нем, поддерживаю связь, дружим многие годы. Все они остались довольны, говорили, что шоу дало довольно сильный импульс. Поэтому я долго не раздумывал. Мы встретились в кабинете у Вадима Такменева поговорить о проекте, и так, в дружеской беседе, пришли к выводу, а почему бы и нет. Не могу сказать, что мне надо было сильно напомнить о себе, хотя и это тоже. Но самое главное, Вадим меня убедил, что проект даст мне возможность шире себя раскрыть. Обо мне есть определенный стереотип, с которым я борюсь много лет, это касается знаменитой песни «Position N2» с которой меня ассоциируют. Но люди, которые приходят на мой сольный концерт впервые, как правило сильно удивляются тому, что их мнение об артисте было таким узким. Они выносят с концерта огромное количество новых неожиданных впечатлений. Зная, что существует огромная пропасть между мною реальным и распространенным публичным мнением обо мне, я хотел в рамках телешоу «Суперстар», показать свои другие стороны. Так же я очень люблю учиться, меня привлекают новые горизонты. А на проекте огромное количество людей, которые тобой занимаются. Создают новые образы, вытаскивают из тебя новые краски, новые грани, помогают раскрыть потенциал.
— Фредди Меркьюри говорил: «Чтобы что-то получилось, надо стремиться на первое место». Вам важно победить?
— Победа приветствуется всегда. Но тут главное — победа над своими собственными комплексами, предубеждениями. Преодолеть, сломать их сложно в одиночку. И когда они разрушатся — это и будет самая главная победа. А дальше бонусом другие вещи. К примеру, поменять мнение обо мне Сергея Соседова. Я довольно часто с ним пересекаюсь на разных шоу, и у него тоже есть мнение обо мне, как об артисте одной забытой песни со скромным диапазоном. Мне хочется услышать от него на проекте другое мнение. Победа, если моя аудитория расширится. А первое место — это тоже прекрасный бонус, но что-то мне подсказывает, что это вряд ли. Но будем стремиться.
— Главная сложность, с которой вы столкнулись?
— Могу сказать, что их было много. Во-первых, я большую часть песен пел в неудобной для себя тесситуре, непривычные образы тоже периодически выводили из зоны комфорта. Но для меня это были новые эксперименты, внутренне я был счастлив и испытывал огромное удовольствие от происходящего. Не знаю, как меня оценит аудитория НТВ, какие будут отзывы, это уже вопрос второй, первичное — то, что я расширил границы собственного восприятия самого себя.
— У вас бывает ностальгия по шоу-бизнесу 90-х, когда из каждого утюга звучали ваши песни?
— Приведу такой аргумент — на меня популярность навалилась не за один день. Я помню времена, когда в «Утренней почте» показали артиста с песней и через неделю он может ехать по всей стране, собирая стадионы. Ко мне популярность приходила долго. Люди сначала услышали мои песни, но при этом никто не знал, как я выгляжу. И я, будучи очень популярным в аудиоформате, мог спокойно ходить по улице абсолютно неузнаваемым. Без денег в кармане, но с огромным предвкушением того, что популярность на меня скоро обрушится. И когда меня показали в программе «Акулы пера» — видео соединилось с аудио. Я стал популярным в полном смысле этого слова. Это время переходного периода дало мне возможность подготовиться к ожидаемой узнаваемости и не заболеть звездной болезнью. Многие мои песни стали известны и любимы — «Роза чайная», «Position N2», «Вспомни меня». Благодаря им я не канул в лету и до сих пор востребован. Но время идет вперед. В 25 лет возможны бесконечные переезды, смена гостиниц, часовых поясов. А когда ты взрослеешь, тебе хочется сменить этот хаос на более комфортные условия. Для меня сегодня каждое выступление — это в первую очередь получение удовольствия, потому что работать ради работы уже смысла не имеет.
— Наверняка есть что вспомнить из той гастрольной жизни 90-х?
— Это было совершенно другое время, другие взаимоотношения между людьми, другой уровень жизни. Это сейчас если у вас есть деньги, вы можете позволить себе что угодно, а тогда, на рубеже 80-90-х годов, если у вас были деньги, кроме как пойти на концерт или в магазин альтернативы не было. Поэтому люди массово ходили на концерты и, если ты популярный артист, то мог работать 8-10 концертов в одном городе на одной площадке. Сейчас такое сложно себе представить. Потом времена стали меняться, народ стал более искушенным, появилось много альтернатив. Конкуренция возросла, появился интернет, много средств, через которые можно донести свое творчество до широкой аудитории, инфополе постоянно расширяется. Но главный нюанс, что это были лихие 90-е, когда ты приезжаешь на концерт в тот или иной город, и помимо того, что нужно провести репетицию, ты должен разрулить ситуацию в целом.
— Случалось попадать в опасные ситуации?
— На многих концертах ко мне приходили люди специфической наружности, задавали наводящие вопросы, на которые надо было грамотно ответить, чтобы не возник конфликт. В 90-х это была неотъемлемая часть гастролей. А если мы говорим о заказных мероприятиях, то в 90-е было очень много выступлений, которые неизвестно чем могли закончиться.
— Выступления перед криминальными авторитетами.
— Да. И самым опасным было, если тебя приглашают на корабль. Он отплывает, какая-то группа товарищей отмечает мероприятие, они, как правило, с оружием, и если возникают какие-то терки, то ты никуда не можешь с этого корабля деться, пока он не пришвартуется обратно. Если бы я сегодня переместился в то время, в подобную ситуацию, я даже не знаю, что бы я делал. А тогда была какая-то уверенность, что все будет хорошо. Наверное, спасало то, что я пользовался достаточным уважением, чтобы быть в безопасности. В том числе и в криминальных кругах. Времена такие были. Когда вспоминаю, кажется, что было романтично и здорово, но оказаться опять в 90-х не хотел бы.
— Вы кажетесь очень спокойным, уравновешенным, а что способно вывести вас из равновесия, как вы справляетесь со стрессовыми ситуациями?
— Самый главный мой рецепт — не накапливать негатив. Для этого у меня есть прекрасное лекарство — мой рояль. Даже вспоминая свои самые первые детские потрясения, когда я чувствовал какую-то несправедливость, — всегда бежал к роялю. Садился за него, начинал что-то импровизировать, сочинять и весь этот негатив трансформировался в музыкальное произведение и улетал в глубины вселенной. И вселенная воспринимала это уже не как негатив, а как красивую мелодию. Этим средством я пользуюсь и сейчас.
— С большим удивлением узнала, что помимо музыкального образования, у вас есть еще и юридическое, и даже ГИТИС, который вы окончили 10 лет назад. Обычно в ГИТИС идут молодые люди, до 20 лет…
— А вас не удивило же, что я пошел в «Суперстар!», это же тоже получение опыта. Мне кажется, человек постоянно должен двигаться вперед, а это не только идти по той дороге, что уже протоптана, но и смотреть налево, направо. Какие еще неизведанные тропы могут открыться рядом с тобой на твоем жизненном пути. Учебное заведение — беспроигрышный вариант. Я очень люблю учиться, счастлив, когда нужно не самому, набивая шишки, двигаться вперед, а когда преподаватели тебе передают свое мастерство, а профессионалы — свой опыт. Когда на смену лихим 90-м, жизни по понятиям, пришло время восстановления верховенства закона, когда стало формироваться какое-никакое юридическое поле, когда стали подписываться авторские договора, и вообще — появилось понятие авторского права, в стране резко возник дефицит юридических знаний. Поэтому я с удовольствием освоил профессию юриста.
— И эти знания вам в жизни пригождаются?
— Во всяком случае, даже не сами знания, а умение ими пользоваться, сам алгоритм — юридическое понимание тех или иных вещей немного отличается от наших бытовых. Потому что, когда вы приходите в суд, как бы вы не плакали, что бы вы там не рассказывали с точки зрения житейского эмоционального понимания, судья будет изучать документы, факты, свидетельские показания и придет к определенному решению. И ничего с этим не сделаешь. Юридическое поле очень жесткое. Что касается ГИТИСа — это важное умение общаться с залом и с коллегами. Ты начинаешь чувствовать партнера по сцене, заряжаться от него энергией. В какой-то момент поддавать огня ему, в какой-то момент он тебе. Это тоже очень интересно. Что-то мне пригодились в работе. Не могу сказать, что теперь во время сольного концерта на сцене происходит сквозное драматическое развитие, но подсознательно зритель чувствует большую глубину, большую эмоциональную передачу. Это точно!
— И в кино вы сниматься начали. Как вам этот опыт?
— Не только кино, но и реалити-шоу. Когда я учился в ГИТИСе у меня была практика участия в реалити-шоу. А именно проект, где я 10 дней, увешанный микрофонами, в сопровождении двух камер жил в ограниченном пространстве — это тоже некий опыт. Съемка в сериалах, кино — это тоже очень интересно, в конце этого года — начале следующего у меня должны выйти две премьеры — сериалы «Инспектор Гаврилов» и «Сестры». Уже этом году вышли второй сезон сериала «Ресторан по понятиям» и «Евгенич».
— Как вы на все время находите?
— Да с ума сойти! А еще учитывая плотный гастрольный график. Весь октябрь я провел на Мосфильме. Снимался в «Суперстаре!». А октябрь — самый концертный период и мне пришлось переносить все на ноябрь, декабрь. А сейчас еще и заказы на новогодние мероприятия. Это все в такой клубок замоталось, что я не успеваю разматывать.
— У вас трое детей и даже уже внучка есть. Скажите, как быть хорошим отцом, когда ты постоянно на гастролях, в разъездах, да и дети все от разных женщин? Каким вы были отцом своим детям в пору их взросления?
— Я был очень добрым папой. Не помню, чтобы когда-нибудь подымал на них руку. Все воспитание — через личный пример и разъяснительные беседы. Нужно что-то донести ребенку — рассказываешь ему сказку, где у героя ситуация или поступок схожий с тем, что нужно объяснить ребенку. И через сказку доносишь мысль. Очень действенно! Сейчас мои выросшие дети с теплотой вспоминают эти многосерийные сказки собственного сочинения. Вспоминают, как мы беседовали на разные темы. И что удивительно — после того, как они стали старше, я увидел, как зернышки этих бесед, сказок, творческих игр, а мы очень любили игры — все это дает всходы! К тому же и Кристина, и Рик, и Настя ходили в музыкальные школы, занимались в разных кружках, кстати, очень любили шахматы. Кристина стала профессиональной балериной. Сейчас ведет балетный класс, занимается с детишками в своей творческой мастерской в Германии. Ее подопечные уже не раз становились лауреатами международных конкурсов. Настя учится на последнем курсе консерватории. Осваивает сразу две специальности — фортепиано и музыкальную журналистику. Рик с детства выбрал техническое направление, всегда любил что-то раскручивать, закручивать, когда появились компьютеры, он погрузился в них.
— По вашим стопам не пошел?
— Рик играл на скрипке, фортепьяно, но больше у него душа лежит к вещам, связанным с компьютерами.
— Значит, ваши дети никогда не были обделены вниманием? Многие дети артистов, вырастая, жалуются, что в детстве не дополучили любви, внимания родителей.
— Так каждый человек может пожаловаться на свою судьбу, что хотелось бы больше любви. Вот у меня мама ушла, ее уже три года нет, и, оглядываясь, тоже хотелось бы, чтобы мы больше с ней общались, чтобы я больше мог ей любви дать. Но жизнь есть жизнь, и в ней всегда есть много забот, которые нас отвлекают от семьи, и нужно правильно расставлять приоритеты. Ну а когда рождаются дети, то понятно, что все уходит на второй план, они же бегают за тобой, задают вопросы. Не успеваешь ответить на один вопрос, как сразу же возникает следующий. Я уже говорил про сказки — они были долгоиграющие, целый месяц можно было, как сериал, рассказывать. Песни сочиняли вместе, какие-то аппликации делали. Мы счастливая семья. Знаете, можно жить в роскошных апартаментах и быть глубоко несчастным человеком, и наоборот. Я свое детство вспоминаю, мы жили в казарме, огромный коридор, налево, направо комнаты по 14-16 метров и вот в этих 14 метрах ютились мама, папа, бабушка, дядя, я, брат и собака. До туалета идти полкилометра в конец коридора. И все были счастливы. Потом разъехались, стали жить в отдельных квартирах, домах, стали возводить заборы. В каждой эпохе есть свое ощущение счастья. Мое ощущение счастья в том, что все близкие рядом со мной, мы каждый день созваниваемся.
— Дети наверняка смотрят «Суперстар!», что говорят?
— Настя после каждого номера прямо-таки журналистское расследование присылает, все четко расписывает, кто понравился, а кто нет, почему. Точно так же бывает, когда мы фильмы вместе смотрим, обсуждаем. У нас такая семья, мы любим поделиться впечатлениями, пообщаться.
— В чем разница между быть отцом и быть дедом? Рождение внучки вам какие-то новые эмоции подарило?
— Это небо и земля. Все по-другому. Время другое, я другой, дети сейчас другие. У них с самого рождения планшеты, телефоны. У них другое мышление. С Кристиной, допустим, у нас мировоззрение практически точно совпадает. С Настей тоже, но у нее есть уже пласт современных суждений. У Рика он еще больше. А внучка — это вообще другой мир. У современных детей совершенно по-другому устроен мозг, они по-другому мыслят. И, как говорят, мы воспитываем детей, а они нас, так вот внуки нас воспитывают в квадрате, потому что они реально уже из другого времени.
— Артистичная девочка растет?
— Да, безусловно. Мне Кристина присылает фотографии Каны, ее камера любит, она такая фотогеничная. Внучка постоянно с мамой в балетной школе, поэтому видит, как другие дети танцуют, повторяет, когда сюда приезжает, то на шпагат, то еще какие-то пируэты делает.
— По-русски хорошо говорит?
— У нее три языка: немецкий, английский и русский. По-русски Кана больше слушает и понимает, но меньше выражает свои мысли. Было такое, что она одно предложение выстраивает, а там половина по-русски, половина по-немецки. Сейчас взрослее становится и более четко разговаривает.
— Многие артисты признаются, что их профессия — главный враг семейной жизни. Вы с опытом поняли, что особенно важно в отношениях чтобы их сохранить?
— Уступать друг другу, и не перекрывать возможности для самовыражения. А иногда для этого нужно публичное пространство, в котором он поет, рисует, делает что-то еще. У него должна быть такая возможность. А второй момент — нужно всегда понимать, что есть одна личность, вторая, а есть семья, частью которой вы являетесь. И у нее есть свои потребности, и их нужно учитывать.
— Вы уже много лет живете со своей девушкой Анастасией, и она, наверняка, как и каждая девушка, ждет предложения руки и сердца. Насколько вы готовы к такому шагу?
— Почему вы думаете, что если я сделаю или сделал Насте предложение, то сразу буду об этом рассказывать? Побегу на федеральные каналы с этой информацией? Я не говорю, что сделал предложение, но и не говорю, что не сделал. Это наша личная история и хотелось бы оставить ее нашей.
— А хотели бы еще раз стать молодым отцом?
— Как бог даст. Это большая награда и ответственность, если у тебя есть возможность воспитывать детей, передавать им свой жизненный опыт. Дети ведь рождаются не только для того, чтобы мы получали удовольствие, наблюдая как они бегают, растут, называют нас мамой и папой. Это прежде всего ответственность за их будущее. Когда-то это будет взрослый человек со своим мировоззрением, ему нужно будет найти свое место в социуме. Это очень большой груз ответственности.
— Вам в следующем году предстоит отметить юбилей — 60 лет. Волнуетесь? Какие планы, задачи поставили на юбилейный год?
— Я уже давно не волнуюсь по поводу каких-то дат с цифрами и нулями. Если бы это касалось только меня, я бы отметил юбилей в узком семейном кругу. Но поскольку я публичный человек, то прекрасно понимаю, что отвертеться не получится. И это вызывает определенные вопросы, которые нужно решить — как отметить, как и где провести юбилейный концерт, как правильно выстроить юбилейный тур. В плане подведения итогов могу сказать, что у меня есть определенный виртуальный блокнот — ежегодник, в котором каждый год отмечен значимыми событиями. Многие в публичное поле не попадают, но при этом остаются важными для меня лично.
фото: pr НТВ, личный архив
