Илья Маланин: жизнь всегда подкидывает нюансы, если ты в тупике
Молодой талантливый актер Илья Маланин, запомнившийся зрителями яркими ролями в кино, в качестве режиссера снял свой первый полнометражный фильм — драму «Ненормальный». Актер рассказал «ТН» о режиссерском дебюте, съемках в Китае, первом опыте отцовства и своей семье.
На большой экран выходит драма «Ненормальный» — пронзительная, светлая и полная юмора история о судьбе мальчика Коли, который родился с тяжелейшим заболеванием, но благодаря уникальной системе гимнастики и колоссальной любви к музыке смог побороть свой недуг и стать замечательным музыкантом.
— Какую роль в вашей жизни сыграл проект «Ненормальный»? Сильно волнуетесь перед премьерой?
— Пока не волнуюсь, потому что мне процесс всегда интереснее, чем результат. Надеюсь, что этот фильм найдет своего зрителя, но какого-то переживания не чувствую. Какую роль сыграл? Довольно важную, по сути, это первый полный метр, до этого я снимал сериалы. А так как сериал, который я снимал, не выйдет пока по определенным причинам, то могу сказать, что это полноценный дебют с точки зрения, что я буду режиссером.
— Что самое сложное в работе режиссера? Стали ли вы смотреть по-другому на работу актеров?
— Мне кажется, режиссура сложнее, потому что она должна включать в себя все знания о кинематографе, в том числе и актерское мастерство, чтобы правильно ставить задачу актерам. Благо в этом у меня опыт есть, а дальше я пытался научиться и до сих пор учусь всему остальному. Режиссер по идее должен объединять все знания, чтобы поставить задачу не только артисту, но и художникам, оператору, поговорить с продюсерами о возможности или невозможности реализации задумок. В этом смысле режиссура сложнее. Но для меня интересно и важно переключение между актером и режиссером, потому что, когда я актер, то знакомлюсь с режиссурой других людей, могу что-то важное взять себе на заметку, в отличие от режиссеров, которые не снимаются, они немного ограничены только своим опытом. Я же могу прослеживать работу других режиссеров, находясь на площадке как артист.
— А чем вас вообще привлекла эта киноистория? Как говорят, основанная на реальных событиях.
— Здесь несколько тем, на которые я рассуждаю в данном кино. Это важная и, можно сказать, исцеляющая сила искусства. Это взаимоотношения между отцом и сыном, а в данном случае еще более сложные взаимоотношения — сын и отчим, то есть человек, который случайно, внезапно появился в его жизни и изменил все на 180 градусов, помог ему в его недуге. И следующий этап продолжения темы, что безумная любовь, которая происходит между сыном и отцом, в какой момент может стать удушающей и нужно суметь дойти до стадии сепарации от родителей. Его проходил каждый из нас рано или поздно. Все эти составляющие мне важны, мне интересно поговорить на эти темы, самому как-то пожить с этими героями. Я сам сын и проходил эти этапы, и теперь у меня есть сын.
— Как сами съемки дались? Что было самым сложным в съемочном процессе? Как удалось организовать съемки в Китае и как там все происходило?
— Надо сказать, что мы первая за четыре года съемочная группа, которая снимала в Китае, был ковид и никто не снимал международных картин. А так как мы еще из России, нам безумно были рады китайские коллеги, они отдавались по полной и максимально старались реализовать все наши задумки, насколько это было возможно. Большая им благодарность, у меня до сих пор очень теплые впечатления от работы в Китае. А самое сложное — постараться рассказать кино, в котором много классической музыки. Наш герой едет на международный конкурс Шопена, и нужно, чтобы музыка была внедрена и еще как-то интересно по-новому звучала. Мы не хотели рассказывать кино только про пианистов и для пианистов, но опять же это важная часть, поэтому как рассказать, показать — это был вызов с точки зрения съемок.
— Как работалось с детьми? То, что вы сами отец, вам как-то помогает в работе?
— У меня пока еще маленький сын. Но с подростками я в целом никогда не подстраиваюсь и не делаю каких-то скидок, потому что им так только хуже становится, они чувствуют, что к ним особое отношение. С ними нужно как со взрослыми, тем более у большинства из них не первый опыт съемок, и они понимают, что они важная структура, часть кинопроцесса. Я думаю, что с подростками важно разговаривать вообще по-взрослому, честно, не скрывая от них своих хотелок или пожеланий.
— Артистам всегда не хватает времени на семью, как вы вписываете в свой активный рабочий график семейную жизнь?
— Не буду лгать, что хорошо с этим справляюсь, мне не хватает времени на семью, но я стараюсь правильно выстроить свою занятость, чтобы это было. Довольно сложный для меня вопрос, потому что я хочу по максимуму отдавать свое время семье, и когда такая возможность есть, я полностью их. А когда сложные съемки, ты рано уезжаешь, поздно приезжаешь, и в общем тебя никто не видит.
— Наверняка, став отцом, вы стали больше ценить свободные от работы дни, планировать заранее отпуска?
— Я думаю, из-за того, что свободного времени не так много, особенно когда снимаешь как режиссер, то все оставшееся от работы время ты уделяешь семье. В этом смысле даже больше страдают друзья, ты с ними гораздо реже встречаешься, потому что, если у тебя и так мало времени, ты будешь уделять его больше родным и близким. С друзьями стало меньше встреч, но я надеюсь, что это временный период. Надеюсь, что смогу со всеми встретиться, когда сдам кино.
— Вы сами как изменились после рождения сына? Может, какие-то новые качества в себе открыли?
— Я думаю, что в любом случае человек меняется и к лучшему, потому что маленькие дети очень сильно зеркалят твое настроение, ощущения и ты не можешь о чем-то другом думать, когда маленький человек кричит «папа» и бежит к тебе навстречу. Это очень важное ощущение, ты понимаешь, что все карьерные ставки, которые ты делаешь, они становятся не такими уж и важными, в конечном счете это просто кино.
— А сами у Ивана уже учитесь чему-то?
— Да, я учусь радоваться мелочам. Тому, как он выходит на улицу, что-то замечает, что ты уже взрослый почему-то не видишь, у тебя стирается этот фокус, и ты перестаешь обращать внимание какой удивительный мир вокруг. И это еще пока он не болтает, и тут я опять начну изучать мир, что от чего происходит и почему это такое, а это такое. Я даже очень жду этого момента.
— Что вам дали ваши родители, что бы вы очень хотели передать своим детям?
— Мои родители — эталон взаимоотношений в семье, я никогда не видел, чтобы они ругались, да и у меня в семье такого нет. Отец для меня большой показатель чести, он офицер, и я с большим уважением отношусь к нему, и, надеюсь, мой сын так же будет гордиться мной, как я своим отцом.
— Военные обычно строго детей воспитывают.
— Отец служил в военной полиции. Воспитывал он строго, но, когда встал вопрос, чем мне по жизни заниматься, отец сказал, что мне не надо идти по его стопам. Поддерживал мои увлечения искусством с самого детства.
— А вы с женой одного взгляда придерживаетесь на воспитание детей?
— Да, пока тут опыт небольшой, но в том, что есть, у нас нет разногласий. Ну если только чуть-чуть, я же сам с Кавказа, папа офицер. У нас более жесткие рамки, особенно в воспитании мужчины, и, наверное, я строже отношусь к каким-то вещам, чем жена. Но опять же, я скорее хочу быть строгим, но не получается, когда такой малыш. Я сам еще учусь быть отцом.
— Что вы думаете по поводу раннего развития детей?
— Не могу сказать, что против, нужно идти от ребенка. Я тоже достаточно рано в школу пошел — в 6 лет, в 17 лет был уже на первом курсе института. Если у ребенка все классно, он тяготеет к общению с людьми с самого раннего возраста, то почему бы его не отдавать в разные развивающие кружки. Даже не ради того, чтобы он чему-то научился, а чтобы не замыкался, была коммуникация. Мне кажется, это один самых важных навыков, тем более в современном мире. В нашем случае Иван очень общительный, он ходит в садик. Но опять же, если у него нет настроения, его заставлять никто не будет. Во всем нужно искать баланс и идти от ребенка.
— Если вернуться к вашим истокам, то как у парня из Кабардино-Балкарии появилась страсть к актерству? Ваша семья ведь никак не была связана с творческим миром.
— Просто случайность, я занимался музыкой и приехал в Москву, поступил в джазовый колледж. Проучился там год, потом приехал мой знакомый поступать в ГИТИС, мы встретились, и я решил пойти заодно с ним. И вот так, стоя в очереди, я выучил стих, меня пропустили на один этап, на второй, третий, на конкурс, я поступил очень быстро на бюджет, то ли я мастеру как-то приглянулся, то ли просто повезло. Это действительно большая случайность, если бы не было той встречи, то, наверное, я бы до сих пор музыкой занимался, не знаю, хорошо это или плохо.
— Расскажите про вашего мастера Валерия Гаркалина? Каким вы его запомнили?
— Он действительно уникальный мастер, выпустил много талантливых курсов. У него действительно был дар, правильный взгляд на воспитание хороших артистов. Самое важное, что мне запомнилось, как он говорил: «Если есть хотя бы секунда правильного существования, то уже все не зря. Не зря весь спектакль, кино». Поэтому, если я вижу, что у меня получилась хотя бы секунда верная, то уже все не зря. Это дает какую-то надежду на дальнейшее продолжение работы, чтобы совсем не закапываться и не заниматься самобичеванием.
— О чем бы вы могли сказать сегодня: «Да, это самое главное в моей жизни»?
— Сложный период сейчас, я, наверное, потерялся в ориентирах, но сейчас семья самое важное и, наверное, я не поставлю ничего вперед нее. Даже кино, которому я полностью отдаюсь, и семья понимающе к этому относится. Но, я думаю, человеку свойственно менять приоритеты от ситуации, от данного отрезка времени в жизни, и это нормально, потому что в какой-то момент нужно больше сделать упор на что-то одно, и ты выбираешь. Хорошо, если ты можешь договориться со всеми, если тебя поймут. Поэтому сейчас период сложный, определяющий.
— Может быть, это тот самый кризис тридцатилетних?
— Может быть, это он. Есть какая-то потерянность, у меня как бы все хорошо в семье и работе, но…
— Не обращались к психологу? Они, говорят, помогают все разложить по полочкам.
— Нет, работа с психологом — это не просто так ты пришел поговорить, это долгая и кропотливая совместная работа, еще надо найти своего психолога, а я не решаюсь на это. У меня были сложные ситуации в жизни, я как-то смог сам выкарабкаться, проанализировать, потому что, когда ты разрабатываешь какой-то проект, играешь, ты много занимаешься самоанализом и через работу преодолеваешь эти сложные моменты. Плюс жизнь всегда подкидывает нюансы, если ты в тупике, он не может быть бесконечным, что-то произойдет, что тебе укажет верный путь.
— Чем заполняете паузы в работе? Есть увлечения для души?
— Я бы хотел, чтобы у меня случилась пауза в работе, я давно в ней не был. Надо иногда нажать стоп-кран и остановиться. Я надеюсь, что, выпустив эту премьеру, смогу все оставить и немного передохнуть.
— В отпуск поедете?
— Да, его давно не было. Вплотную в подготовку вступил 4 января прошлого года, с и тех пор каждодневная работа. Снимали мы в июле, потом монтаж, сейчас сдаю все. Каждый день забирает максимум внимания и времени. А до этого плотно снимался, поэтому не было отдыха.
— Получается, маленького не возили еще на море?
— Нет, успели, ему еще не было и месяца, когда мы поехали на море. Благо бабушка живет в Сочи, мы туда пытаемся вырываться, или за город, поэтому нельзя сказать, что Иван только в Москве.
— В отличие от вас у него с досугом все в порядке?
— Да. У него все есть.
— Готовясь к интервью, почти ничего не нашла о вашей супруге Анастасии. Почему скрываете девушку, кто она по профессии? В сети разные мнения — актриса, модель…
— У нас нет такого, что мы что-то скрываем, но нет и желания ярко заявлять. Настя не актриса, и никакого отношения к кино, театру не имела, что довольно-таки неплохо, потому что у меня есть зритель с чистым взглядом, который мне может подсказать. И у нас есть разные темы, на которые можно говорить, а не только кино. В данный момент моя жена мама и в большей степени занимается семьей, но она связана с модой, с дизайном одежды и в дальнейшем планирует продолжать реализовываться в этом направлении.
фото: пресс-служба ЦПШ, личный архив
