Сергей Колос: главное — не париться в жизни, а париться в бане!
Актерский талант Сергея Колоса ярко раскрылся довольно рано: в труппу театра «На Литейном» он был принят еще студентом театрального вуза и на полтора десятка лет стал его ведущим актером. В кино за короткий срок Сергей успел сыграть более ста ролей, среди которых много персонажей по обе стороны баррикад Уголовного кодекса. Во втором сезоне сериала «Дельфин» телеканала НТВ его герою оперативнику Олегу Середе вместе с коллегами и дельфином Василисой вновь предстоит вступить в борьбу с преступным миром Южноморска. О проекте, уроках выживания и целительных свойствах бани актер откровенно рассказал в интервью «ТН».
— Kак играть в одном проекте с таким необычным напарником, как дельфин?
— Отлично сыгрались! Василиса — одна из прекрасных сценарных находок, и очень удачно вписана в сюжетную линию сериала. Дельфин, активно коммуницирующий с людьми, — это всегда неожиданно, еще одна фишка — дельфиний язык понимает только главный герой. Моему персонажу даже обидно, что коллеге Василиса помогает раскрывать преступления, подсказывает, а ему приходится распутывать их самому. В одной из сцен Середа стоит на берегу моря и взывает в сердцах к дельфину: «Ну что тебе стоит помочь?»
— Во втором сезоне тоже два режиссера работали?
— Над новым сезоном работали Сергей Артимович и Александр Калугин. «Пилот» проекта снимал Мурад Алиев. Потом с нами работал Денис Елеонский, он пытался освежить сюжет, где-то даже юморок протащить на площадку. Помню, снимаем мы сцену, где я иду с палочкой… (Я же там серий пять ходил с этой палочкой после ранения моего героя. Потом мне телезрители пишут: «Слушайте, я видел, вас ранили в живот. Почему вы хромаете?» Я ответил, мол, знаю, проверял, что после ранения нога подкашивается. Хотя понимаю, что это делал по привычке, у меня в реальной жизни уже были вывихи и даже перелом. И мышечная память, видимо, автоматически подстраивает тело под хромоту, когда я иду с палочкой. Нога сама собой уже подкашивается.) ...Так вот, иду я с этой палочкой, а на заднем плане рынок, там многое продается, и девочка продает сладкую вату. Я к ней: «Ой, какая у тебя вата». А она: «Да, у нас еще есть мороженое, цветы». Вроде все сняли, а Денис говорит: «Давайте еще дублик». Я спрашиваю: «А что не так? Уже все же снято». Он говорит, да нет, это просто рабочий дубль. И вот я иду сто метров, а там еще много текста, и все это длинным планом снимается, подхожу к девочке, а она мне говорит: «Да, а у нас еще есть мороженое и чудесные грибы…» А я не понимаю, что она там такое понесла, какие грибы? Оказывается, меня решили разыграть так, конечно же, ничего не снимали… Потом раскололись и посмеялись от души. Вот таких приколов было достаточно, плюс атмосфера хорошая на площадке и актерский состав просто блестящий. Все было классно!
— А к животным вы как относитесь?
— Честно скажу, я не большой любитель домашних животных. У меня четверо детей, и каждый из них душу отдаст за маленького щеночка или котеночка. У нас есть знакомые с собачкой, и когда они приезжают к нам на дачу — это все, на полдня у детей есть чем заняться. Правда, собака в конце просто прячется от них.
— Верите ли вы, что можно найти общий язык с дельфинами?
— В плане реалистичности сюжета у меня лично сомнений не возникает. Дельфины же умнейшие интеллектуальные млекопитающие. Друг с другом они прекрасно общаются. А сколько случаев было, когда они спасали людей.
— У вас начался очевидный анимал-тренд: сначала был «Собачий спецназ», теперь «Дельфин»…
— Да, я уже снимался в нескольких проектах с животными: чайка, ворона, дельфин и еще был «Крик совы». В мире животных, одним словом! (Улыбается.)
— У вас большинство ролей или правоохранители, или преступники — не надоело?
— Я заложник типажа, наверное. Я либо убегаю, либо догоняю. (Улыбется.)
— Что играть интересней?
— Да все зависит от тебя, как ты сыграешь роль, что в нее вложишь. Можно и маленький эпизод сыграть так ярко, что все надолго запомнят твоего героя. А можно главного героя сыграть скучно, неинтересно. Мне везет больше в этом смысле, попадаются чаще немножко разухабистые герои, «с характерцой». Четко прописанный по сценарию — это скучнее, чем характерный. Есть интересные роли и с криминальным уклоном.
— Есть еще понятие отрицательное обаяние.
— Обаяние — это уже данность. То есть персонаж чернушный, но в нем чувствуется положительное обаяние. Как у Джека Николсона или Роберта Де Ниро.
— С последним вас ведь сравнивают иногда?
— Да, этакое импортозамещение получается. (Улыбается.)
— Я насчитал у вас 17 спектаклей в родном «Театре на Литейном». Сколько сейчас действующих?
— В месяц получается пять спектаклей — этого, считаю, достаточно. Особенно хочу выделить «Тень города» — это наша питерская постановка. Сами сочиняли с Романом Владимировичем Смирновым. Там порядка тридцати авторов в сценарии задействовали — Хармс, Достоевский, Довлатов, Бродский, с песнями Цоя, Курехина. Наша такая вкусная соляночка питерская, пропитанная духом 80-х. Коммунальная квартира, все, что говорили на кухне в то время, какую музыку слушали. «Поминальная молитва», «Мудрецы» — это спектакли, на которых уже много лет полный зал. А вот после института у меня было 25 или под 30 спектаклей в месяц. А потом начались съемки, и я решил, что надо потихоньку скидывать нагрузку. Приходили молодые, им передавал, постепенно свел число спектаклей до оптимального количества. Пять спектаклей — это считаю нормально, ну, может быть, семь, если прям интересно-интересно. Хочется уже не количеством брать, а качеством.
— В Москву не зовут? На талантливых актеров всегда дефицит.
— Зовут, и снимаюсь я часто в Москве, приходится мотаться. Но пока не решился на переезд. Как говорится, где родился, там и пригодился. Тем более уже крепко корни пустил: у меня здесь дом. Супруга тоже актриса, успешно играет в театре, дети в садике. Да и люблю я родимый Питер! Иногда проедешь на самокате по Моховой и поностальгируешь — афиши свежие, какие-то новые спектакли. В Питере ты можешь и зарабатывать, и очень комфортно отдыхать — баланс не нарушен. В Москве, мне кажется, он несколько сдвинут в коммерческое русло, на карьеру. Я это ощутил!
— А какой московский театр вам ближе по духу?
— Не думал про это. Мне абсолютно нравится все, что вокруг меня сейчас происходит. Да, мне хотелось бы с какими-то режиссерами поработать, пуститься с ними в некий «творческий экстаз». Но для этого ведь не обязательно уходить из родного театра? У нас сейчас там очень комфортная творческая атмосфера. Хочешь работать — пожалуйста, бери материал, устраивай показ. Есть малая сцена, где идет мало спектаклей и можно репетировать. У нас много спектаклей организовалось именно по инициативе самих ребят. Это правильно, так и должно быть. Если ты хочешь, ты должен быть востребован.
— Творческая энергия должна выходить?
— Должна, иначе крышу сорвет. У многих есть какая-то альтернатива в кино, но многие варятся внутри одного котла. На киносъемках у тебя есть переключение, ведь театр и кино — это разные ритмы и форматы работы. В театре все глубоко и размеренно, но во время спектакля у тебя нет права на ошибку, новый дубль и новый шанс показать себя не даст никто. А кино — это всегда драйв, популярность, заработки, бешеный темп, новые коллеги и новые возможности.
— Но важно еще попасть в эту струю?
— Да, помню одно из первых своих портфолио. Я там написал все, что на ум пришло: и фехтую, и боксирую, и танцую, и на фортепиано, и на скрипке. Как в анекдоте: «Играю на всем, только с флейты карты сваливаются». Хотя после института мы все были прекрасно подготовлены, но все равно получилась забавная ситуация, когда нас, молодых актеров, позвали сниматься в фильме «Василиса Кожина», прочитав это резюме. Вызвали, наклеили бакенбарды, надели кивера, форму, мундир. На фото — просто образцовый гусар! Утвердили по фото без проб, но до начала съемок решили нас на всякий случай собрать и проверить в деле. Предполагалась съемка сложной сцены со скачками на лошадях в лесу. И оказалось, что никто из набранного по резюме эскадрона красавцев-гусаров не умеет толком держаться в седле. Никто! Хорошо, что оставалось еще немного времени, и нас каждый день отправляли на конюшню и ускоренными темпами натаскивали в верховой езде. И все эти две недели я даже нормально ходить не мог! Еле подползал к машине, ехал домой, а там полчаса поднимался на свой этаж. Но в итоге мы режиссера не подвели, все сделали хорошо, скакали в кадре лихо, как настоящие гусары.
— Пригодился навык потом?
— Конечно, были съемки «Пустые города», где я играл цыганского барона. Двух тренировок хватило вспомнить, как скакать на лошади. У меня был дублер, но многие сцены я сам выполнял, даже галопом промчался.
— Не жалеете, что закончилась легендарная «фабрика» всех питерских актеров — «Улицы разбитых фонарей»?
— У актеров-питерцев до сих пор ходит такое: «Если ты не снимался в «Улицах разбитых фонарей» — ты крут». Я там играл аж пять раз! И даже в разных ролях.
— Не собираются реанимировать «Улицы»?
— Не знаю, но сериал точно на века, потому что люди к нему прикипают душой. Высокие рейтинги не от какого-то суперкачества, а от того, что такие сериалы надолго становятся членами семьи. Они всегда с тобой, и с любой минуты можно включить и все будет понятно.
— А как отдыхаете? Как восстанавливаете силы?
— Люблю русскую баню. Даже занялся собственным производством бань. У меня же второе образование — техническое, еще и родной брат стройкой занимается. Вот и решили объединить наши возможности, выбрали нишевый сегмент — бани-бочки. Надо сказать, что пока все развивается довольно успешно. У нас квалифицированная дружная бригада, ребята приезжают из Костромы, работают вахтовым методом. Как говорится, главное — не париться в жизни, а париться в бане! (Улыбается.)
— Хороший лозунг. Готовый слоган для бизнеса.
— Один уже есть — «С тобой хоть на край света!» Мы делаем еще и компактные двухметровые бочки тревел-формата, ее даже с прицепа не нужно снимать. Приехал на природу, попарился, покупался, шашлычки пожарил, песни под гитару спел — красота!
— Супруга разделяет ваши увлечения?
— Конечно! Она меня всегда во всем поддерживает. Да, нам хотелось бы чаще отдыхать, выезжать куда-нибудь всем вместе, но с нашим графиком это практически невозможно, к сожалению. Раньше, когда только вдвоем с женой были, мы очень много путешествовали. С первого курса колесили по всей Европе, тогда пленэр по Европе на маршрутке был по четырем направлениям: Милан, Бергамо, Дюссельдорф, Таллин. Мы были и в Париже.
— А как же язык? Вы какие знаете?
— Юля английский язык знает в совершенстве, а я с ней — хвостиком. Хотя был у меня период в жизни, когда гонял машины из Германии. Что-то с ролями туго было, еще и обвал валюты в 2014 году, пришлось переключиться на эту деятельность. Но было интересно и достаточно выгодно. Гонял в основном небольшие, но дорогие машины типа «MINI Cooper», до двух литров объемом. Буквально за пару поездок я легко вышел на разговорный уровень английского. Учил слова и целые фразы для коммуникации, потому что была мотивация.
— А детей в какую сферу будете ориентировать?
— Дети занимаются пока всем, чем захотят. Дочка, ей семь лет, занимается конным спортом и художественной гимнастикой, пока ей все нравится. Средний сын занимается шахматами, футболом, плаванием. А младшие еще маленькие, чтобы чем-то заниматься самостоятельно.
— Старшая у вас с характером и серьезным настроем к жизни.
— Она целенаправленная. Может и за младшими присмотреть, и салатик приготовить. Это прямо отрада для души. Дети забирают много энергии, но и отдают много любовью своей и преданностью. Ляжешь, обнимешься с ни-ми — и у тебя время остановилось.
— Замечательно, что у вас четверо детей, крепкая семья, но вы редко про них рассказываете.
— Я не особо люблю рассказывать публично про свою личную жизнь, особенно в соцсетях. Когда у тебя публичная профессия, хочется, чтобы оставалось место, которое не было бы затронуто вниманием окружающих. Да и времени у меня совсем нет на эту активность. Я понимаю, что часть профессии подразмевает такие вещи, но мне просто не хватает жизненного ресурса. Я с такой мукой раньше вел свои соцсети. Было такое, что сделаю несколько кадров на съемках и хожу потом полдня, не о сцене думаю, а о том, как лучше фото подписать. (Улыбается.) А это ведь надо каждый день делать, а желательно и побольше, чтобы охваты росли. Мне говорят: «Ты что, Серега, тут можно зарабатывать, тут монетизация!» Я понимаю, что кому-то это в кайф, но мне в тягость. Вот интервью всегда даю с удовольствием, если кто-то организует. А вот самому… Я лучше приеду на свое производство, возьму в руки инструмент, что-то сделаю своими руками. Прибить, просверлить, покрасить — это все мое. Какой-то прилив позитивных эмоций появляется, когда созидаешь! Едешь домой вечером уставший, как собака, толком не поел, а настроение такое хорошее! В окне солнце, деревья, птички поют — благость какая-то на душе ощущается. В общем, как раньше говорили: приятно возвращаться домой с чувством выполненного долга — день не зря прожит.
— Повышается самооценка?
— Да, внутри становишься спокойным — ты при деле. Работает производство — это твое детище. Считаю, что смысл жизни — стремиться к созиданию. Когда с производства возвращаешься вечером, то и спектакль по-иному как-то играешь, с другим настроением, с каким-то воодушевлением. Как будто из рутины на свободу вырвался.
Евгений Николаев
фото: Галя Сидаш, PR НТВ
