Анна Савранская: у меня до сих пор лежит записка от Саши Петрова
С актрисой Анной Савранской мы встретились на фестивале «Новое движение», где она представляла одну из самых громких премьер этого года — фильм «Лёд-3». О том, каким испытанием стала для нее эта работа, поддержке Саши Петрова, встречах с Сергеем Соловьевым и планах на лето, Анна рассказала «ТН».
— Как вам Великий Новгород, вы тут впервые?
— Да, впервые. Я просто ходила-бродила по городу. Кремль весь посмотрела, Софийский храм, встретила тут потрясающий рассвет. Пустой Кремль абсолютно, невероятное небо, тихая река Волхов. Я ходила каждый день по мосту через реку и дважды возникала мысль, что, может, каким-то образом тут остаться…
— Чем еще запомнится «Новое движение»?
— Фильмами (особенно «Эра» и короткие метры) и потрясающим открытием, где было посвящение Соловьеву и Курехину, меня оно зацепило, было очень трогательно. Вообще в целом отличная программа, молодая, живая, настоящая, чувствуется жизнь здесь.
— Вы с детьми на площади рисовали картину. В жизни любите рисовать, есть такой опыт?
— Вообще нет. Я просто люблю педагогику, поэтому оказалась в своей тарелке в плане общения с детьми. Каждый нашел себя, что он рисует, где, так что у нас скорее командная работа была. А итоге получилась интересная альтернатива логотипу фестиваля «Новое движение», для ребят это была жар-птица, которая летит к солнцу.
— Вас интересует педагогика, а вы как-то ее практикуете?
— Да, я работаю в проектном формате в Кино-колледже № 40, который сама окончила. В прошлом году мы поставили два спектакля с ребятами «Слуга двух господ» в формате уличного театра и «Чучело».
— А вы были знакомы с продюсером фестиваля Артемом Михалковым до того, как вас пригласили на фестиваль?
— Нет, не были. Я в восторге с момента открытия, было круто, что вышли организаторы фестиваля — Артем Михалков и Максим Королев, какие-то удивительные люди, которые стесняются, которые в моменте рождают, что хотят сказать, чем хотят поделиться. Они меня обаяли. Потом вышел губернатор Андрей Никитин, он мне тоже безумно понравился, такой же абсолютно живой человек, который не скрывает свое волнение… Это так важно для меня, лакмусовая бумажка человечности. Мы подружились с Федей, сыном Макса Королева. На вечеринке в первый вечер открытия мы уже пообщались, потанцевали на траве, нас с нее прогнали, и вдруг он подбегает и говорит: «Открой руки», я протягиваю руки, и он мне туда кладет кусочек льда…
— А какие планы на это лето?
— Отдыхать пока некогда. Я сейчас еду в Усть-Лабинск на фестиваль с ребятами из ансамбля, там будет читка про репрессированных казаков. И дальше мне предстоит плотное фестивальное лето.
— День рождения у вас тоже летом. Как обычно отмечаете?
— На воздухе, конечно. В зелени, парке. В прошлом году это было в саду «Эрмитаж». В этом году не знаю, как получится, потому что мой день рождения будет в крайний день фестиваля.
— Какой бы подарок вы мечтали получить на этот день рождения, чего хочется?
— Я думаю, отдых. Мне так захотелось к соснам и воде. Я недавно ездила в Питер, пару часов провела на Финском заливе и поняла, что хочется там побыть подольше.
— На фестиваль вы приехали представить громкую премьеру этого года — фильм «Лёд 3». Можно сказать, что после выхода картины вы проснулись знаменитой?
— Могу сказать, что был большой и приятный фидбек от зрителей. Действительно началась какая-то новая страница в жизни. Не могу сказать, что прямо знаменитая пока, могу по улице ходить, в метро ездить, все прекрасно. Я думаю, это хорошее начало.
— Сильно волновались, когда пригласили в этот проект на роль Нади Гориной? Знали о нем что-то?
— Вообще не знала, не смотрела. Вся шумиха мимо меня прошла. И, наверное, это было к лучшему, потому что, придя на первые живые пробы, у меня не было какого-то пиетета… Я в моменте на встрече узнала, что это мюзикл, и меня это еще сильнее вдохновило. А уже потом я поехала и посмотрела кино. Так что груза ответственности не было и, кажется, это даже помогло.
— Можно сказать, что эта работа стала для вас большим испытанием?
— Конечно. Это первая моя полнометражная работа, большая линия. На коньках я вообще не каталась, три месяца работала с тренером, по три раза в неделю, первые две недели вообще каждый день были тренировки. Это был большой челлендж, длиною практически в год, мы снимали по блокам в каждое время года. От волнения практически не было возможности расслабиться, потому что понимаешь, что может быть перерыв между блоками, но дальше еще и еще работа.
— А что стало самым сложным?
— Фигурное катание было для меня большим испытанием, потому что я никогда раньше не каталась, и у меня была травма колена, я ее скрыла. Был страх психологический, я обычно на все такие занятия сцен движения, танец всегда надевала бинты на колени, на тренировках так же делала. А на съемках это было нельзя сделать, и я переживала, следила за самочувствием. Было очень страшно упасть, особенно когда снимали несколько кадров в полный рост, где надо было разгоняться.
— После этих съемок полюбили фигурное катание?
— Мне подарили коньки Нади Гориной, я выпрашивала их весь проект, а в итоге покаталась на них пока два раза. Когда все заканчивалось, я была счастлива, что все позади, потому что слишком много переживаний было. Но спустя пару месяцев я поняла, что действительно соскучилась.
— Как с именитыми коллегами работалось? Не давили авторитетом Саша Петров, Мария Аронова?
— Нет, это коллеги такого уровня, которые своим авторитетом поднимают. Мандраж если и был, то до встречи и в момент встречи, так как эти люди встретили меня без какого-то оценивания, просто с открытым сердцем и объятиями. У меня до сих пор лежит записка от Саши Петрова, написанная в наш первый день в Москве в начале большого летнего второго блока. Саша приехал к нам со Степой Белозеровым на площадку, когда у него не было смены, просто отправить нас в добрый путь и оставил нам записку «Степа, Аня, вы лучшие. Ваш Петров».
— Насколько вы похожи со своей героиней?
— Для меня Надя ориентир во многом, потому что она очень устремленная, смелая, с верой в себя.
— Что-то новое вы о себе узнали благодаря роли Нади Гориной?
— Скорее, я про нее что-то поняла, это было еще с момента проб. У меня случилось сочувствие к этой героине, возникло такое ощущение, которое помогало мне пронести весь этот год рядом с собой Надю. Ощущение, что это девочка, которая не видела свою маму, и она так ей предана, было понимание, что для нее кубок — это возможность какой-то близости, воссоединения с мамой. Для нее это не про победу, не про «самая крутая», не про награды, а про маму. Это я пыталась донести.
— Вы признавались, что история Нади вам близка и в плане взаимоотношения отцов и детей.
— Моя мама певица, и когда я приехала в Москву, то первый спектакль, что я увидела, был тот, в котором играла моя мама. Возникло чувство, что я хочу быть, как мама. От нее мне передались какие-то ценности, связанные с искусством, определенные принципы, которые остаются со мной.
— Вы были такой же бунтаркой-максималисткой, как Надя?
— Точно да. У меня понимание о папе, через Надю, было такое. А мама сказала: «Понимаешь, ведь это ведь абсолютная сказка, где папа один растит дочь, всегда рядом, бросил работу из-за нее, свою карьеру, посвятил всего себя ребенку и везет ей мишку». Это терапия практически для каждой второй русской девочки, для нее это сказка, потому что папы рядом, скорее всего, не было, папа либо работал, либо по каким-то причинам отсутствовал.
— Остались ли у вас родные люди в городе детства — Сочи?
— Бабушка, Валентина Алексеевна. Сочи — это вообще мое место силы.
— Что вам бабушка сказала, когда посмотрела «Лёд 3»?
— Она просто очень рада за меня, гордится, рассказывает всем знакомым, родственникам, все всё посмотрели.
— Когда вы решили стать актрисой, что стало отправной точкой в выборе пути?
— Первый момент — это спектакль, в котором для меня открылась сама магия театра. У меня был пример мамы перед глазами. Там в спектакле был момент, довольно забавный, когда люди на острове чистят рыбу и под это происходит какой-то диалог. Артисты делали вид, что чистят рыбу, но вместо рыбы были тапки. И меня поразил этот образ, что театр — это такая условность. А я до этого в театре не была в свои 10 лет. Меня это ошеломило, что тут такая поэзия, все возможно. Ну а дальше я попала в театральный кружок, и там у меня случился самый первый спектакль. Мы репетировали, репетировали и потом во время спектакля со мной случилось что-то, чего я не ожидала, какие-то новые эмоции и это ощущение… я поняла, что хочу его испытывать и дальше.
— И потом уже сомнений не было?
— Были сомнения в себе, смогу ли. Но потом я поняла, что мне нужна эта профессия, я получаю гигантское удовольствие, поэтому буду этим заниматься.
— Какими были студенческие годы? Где-то пишут, что вашим педагогом был Владимир Фокин, где-то — Сергей Соловьев…
— Владимир Петрович Фокин, конечно же. А что касается Сергея Александровича Соловьева, то у меня просто есть большая любовь к нему, его фильмам, у меня даже есть где-то фото, когда он меня сфотографировал в одну из наших встреч. Всего у меня было три трогательные встречи с ним… Моя мама писала саундтрек к «Анне Карениной» Сергея Соловьева, и мы познакомились на «Кинотавре», так как я тогда жила в Сочи. Мы случайно встретились, я была с его учениками, стояла где-то в кругу позади всех, а он посмотрел через круг и говорит: «А вы случайно не дочка Тани Петровой?». Мне было лет 13 тогда. Второй раз мы увиделись лет 10 спустя, и он уже сказал: «А вы случайно не Таня?». И в третий раз я пришла уже во ВГИК на показ самостоятельных отрывков ребят с его курса. Пришла к ребятам на показ, и мы уже просто встретились глазами с Сергеем Александровичем, он мне ничего не сказал. А потом был перерыв, и вдруг пошел первый снег. Он был на коляске в большом холле с колоннами, попросил открыть окно, и весь этот перерыв просто смотрел на снег… Я успела сфотографировать, как он сидит у открытого окна, шторы, ветер, и он просто смотрит на первый снег … А через две недели Сергей Александрович умер.
— Про студенческие годы расскажите. Какими они были?
— У меня были разные студенческие годы — был колледж, потом ВГИК. То, что вы имеете в виду, говоря «студенческие годы», у меня случилось скорее в колледже, а во ВГИКе я уже понимала, зачем я сюда пришла. Я тогда очень много работала. Изначально поступила на платное, и весь год было очень много работ, этюдов, режиссерски пробовала что-то делать и меня перевели на бюджет. Случилось много встреч с режиссерами: с Машей Саитовой, Ирой Беленевой.
— Вы были в числе любимчиков у педагогов?
— Скажем так, тогда я еще не понимала, что это значит, но мне все время говорили: «Ты уже готовая актриса. Поэтому нам надо сделать акцент на других людей». Дальше были уже какие-то встречи человеческие, я училась у них, понимала, что вот этот человек носитель вот этого, что я могу взять, а здесь могу вот это. Сейчас я продолжаю работать в колледже как педагог.
— Вы такая серьезная девушка — все о работе. Обычно про студенческие годы рассказывают: бессонные ночи, вечеринки, влюбленности и все это переплеталось с учебой…
— Я на момент поступления во ВГИК уже вышла замуж и развелась, и мое время вечеринок было в колледже. Помню свою первую бессонную ночь. Мы снимали тогда с родителями комнату в коммунальной квартире на Чистых прудах, и я всю ночь готовилась к экзамену по литературе. И вот уже рассвело, я решила поехать в школу пораньше на трамвае — а это был самый долгий путь до школы. И я встречала рассвет в этом трамвае — потрясающе, до сих пор его помню. Я не только подготовилась, но и стихотворение успела написать, увлекалась поэзией.
— А сейчас чем увлекаетесь?
— Есть момент, что я влюбилась в кукольный театр, хочу это сейчас поизучать. Ну и возвращаюсь к поэзии в том числе, да, пишу стихи.
— У такой серьезной и целеустремленной девушки на личную жизнь время остается?
— У меня есть молодой человек, мы вместе уже почти четыре года, вместе проходим этот путь, потому что он тоже актер. Он меня понимает, и я его. Конечно, это не просто, есть много сложностей, карьера — это то, что не дает иногда приземлиться в тихую гавань.
— Создать семью, родить ребенка, такие мысли есть?
— Есть. Но для этого очень многое нужно сделать. Пока мы еще беспечные ребята и у нас нет ресурсов, и практики их накопления. Нам нужно вместе повзрослеть сначала.
— Вспомните какое-то из последних, самых памятных путешествий?
— Питер почему-то первым в голову приходит, я недавно съездила в Репино. У нас на первом курсе ВГИКа была речевая работа по воспоминаниям дочери Чуковского, и там все события происходили в Куоккале. Мне очень запомнилось это место по воспоминаниям, была картинка: сосны, вода и песок. Я начала расспрашивать питерских друзей, куда лучше съездить. Мне посоветовали Сестрорецк, и вдруг вижу Репино, а я помню, что в Куоккале жил Репин. Гуглю и понимаю, что Репино — это просто Куоккала переименованная, и поняла, что мне туда. Я поехала одна, прошлась по пляжу, нашла то самое место на картинке в своей голове, где была огромная сосна, пляж, песок. И я там тоже кое-что написала.
— А есть, куда очень хочется поехать, но пока не получилось?
— Куда-то наконец за границу, я там никогда не была. Ну, только в Армении была два дня по работе, и в Белоруссии. Очень хочется во Францию. А вот на экзотические моря, океаны меня не тянет. Я же из Сочи, пальмы видала, меня ими не удивить. В Европу хочется, может быть, даже близлежащую, хотя бы Калининград. Поэтому Питер для меня большая такая отдушина.
фото: Геннадий Авраменко,Анна Темерина
