Михаил МуроМов: нельзя обвинить меня в киркоровщине
Песни Михаила Муромова стали музыкальными символами конца 80-х, «Яблоки на снегу» и «Странную женщину» пела вся страна. Последние годы артист практически не появлялся на телеэкранах, но буквально на днях снова громко заявил о себе в новом сезоне музыкального телешоу. На телеканале НТВ стартовал пятый юбилейный сезон проекта «Суперстар!», одним из героев которого стал Михаил Муромов. Артист откровенно рассказал «ТН», почему он долго не соглашался на участие в шоу и как относится к членам жюри, а также о том, почему у него нет ностальгии по прошлому, нежелании отмечать юбилей, своих мечтах и самых ярких моментах жизни, которые делают его счастливым.
— Сразу ли вы согласились принять участие в шоу «Суперстар!»?
— Нет, меня три года уговаривали. Но никак не срасталось. А сейчас мы пообщались с Вадимом Такменевым, и все получилось. Я полностью ему доверяю, поэтому и согласился участвовать. Зрителей я планирую удивлять совершенно несвойственной для меня музыкой и нестандартными номерами, которые я постараюсь сделать хорошо.
— И как первые впечатления?
— С Вадиком Такменевым мы много лет знакомы и делали самые первые проекты «Суперстар!» около 20 лет назад. Правда, теперь проект совсем другой, тебе дают музыку в незнакомой аранжировке. Те же «Яблоки на снегу» меня попросили спеть под другую фонограмму, которую потом разгромил наш известный критик Сергей Соседов: «Ну что это за песня? Это уже не «Яблоки!»».
— А как атмосфера за кулисами?
— Среди музыкантов все дружны и все хорошо.
— А вы близко к сердцу принимаете критику?
— Можете себе представить, чтобы я, пережив 180 вырезаний на телевидении, из-за критики переживал? Я отношусь ко всему с улыбкой, мне смешно смотреть на этих судей, которые сами решили, что они судьи. Им лишь бы за что-то зацепиться, некоторые говорят: «Вот этот исполнитель мой любимчик, ему я буду ставить всегда хорошо». Поэтому, какие могут быть оценки артисту? Как можно оценить разницу футуриста, абстракциониста и реалиста? Это невозможно оценить, можно только комментировать, что тебе нравится, а тебе нет.
— Тогда с какими ожиданиями вы пришли на этот проект?
— Ни с какими, у меня их нет, ну, думал, спою хорошие песни. Спел действительно некоторые песни интересные, и спел их интересно, а как уж получилось... Представить не мог «Яблоки на снегу» в джаз-роковой манере, если бы они прозвучали так в 1987 году, то 39 лет им бы не исполнилось сейчас.
— Для вас важно победить?
— Кого победить? Победить можно спортсмена на дистанции, штангиста, но зачем побеждать артиста, который совсем другой по манере исполнения? Как я могу победить Корнелию Манго, это смешно. А при этом еще меня и ее будут судить судьи. Люди, народ могут судить, раздайте им пультики, кнопочки, а вы сидите и комментируйте. Да, вы можете комментировать, чтобы создать мнение у большого количества людей, которым надо нажать кнопочку. Но нет, они судят: «Ну что вы вышли, у вас же не такая юбка, не такой кокошник, а балет… Непонятно для чего пыжится Ксения Георгиади, старается, так много двигается, зачем в ее-то годы?»… Зачем говорить «в ее-то годы»? Она блестяще выглядит и поет, все, кто там присутствует, все прекрасные эстрадные артисты!
— А приятные моменты были?
— Замечательные ребята по обслуживанию, костюмеры, все, что Вадик Такменев постарался сделать, он сделал хорошо. Но с судьями у него получилась осечка, на мой взгляд.
— Вы дружите с кем-то из участников шоу? Есть в нашем шоу-бизнесе понятие дружбы, взаимопомощи?
— Я со всеми в хороших отношениях. Что касается поддержки, ее мало, но она есть, в сложных случаях. А если есть помощь, то это уже дружба.
— У вас есть такие люди, к кому можно обратиться, случись что?
— А мне не надо, у меня нет «в случае чего», я все разгребаю сам.
— Как вы сами объясните многолетний успех ваших песен? Что в них такого особенного?
— Кроме тунц-тунц трам-пам-пам, там есть смысл еще, и есть, где надо, грустинка, ритм. Потом, я не стараюсь делать, я стараюсь создать и довести. Много материала осталось за кормой еще, подумаю, может, и подниму, а так, конечно, смешно смотреть на то, что происходит сейчас.
— Вы следите за творчеством новых исполнителей?
— Печально наблюдаю за тем, что есть вместо музыки, ля-ля-ля и у этого пять авторов, и невнятное произношение, чтобы думалось, что это на иностранном языке, хотя проблескивают русские слова «любовь», «вновь», «морковь». А остальное все чепуха, что-то ни о чем, костюм, сиськи и ничего там больше нет.
— Вам свойственна ностальгия по прошлому, скучаете по гастролям 80-х, которые длились месяцами?
— Не скучаю, у меня и сейчас сложный концертный график, я даже сильно его уменьшаю. Так же, как я уменьшал аккомпанемент в «Яблоках». Народ не понимает, что я убирал партии и оставлял, чтобы был квинтет, а тут мне дали оркестровое исполнение.
— То есть у вас нет времени ностальгировать о прошлом?
— Да. Прошлое есть, оно просто зарылось глубоко и временами вылезает, как грибы, только дождь нужен.
— А какие яркие моменты вспоминаются?
— Старое кино смотрю и вспоминается, это замечательно. Есть, конечно, что-то и в современном, но его, к сожалению, очень мало, народ стремится сделать все модно, а мода, как говорил мой папа, это налог на дураков. Я уже об этом как-то говорил. Купил с вислыми плечами пиджачок длинный, или только что было модно короткий, а теперь модно длинный, и чтобы плечи были вдвое больше, а брюки присвисали, чтобы гульфик висел на коленях, и это модно. Специальные кроссовки есть, на которые собираются брюки, чтобы в грязи не валяться, и разговорчик такой: «Знаешь, Клавка сегодня купила шмотки, брендовые, но не в тренде». А где русский язык, где Некрасов, Пушкин, Лермонтов?
— Вы сами по молодости тоже небось модником были?
— Еще каким, но я делал вещи элегантные, эффектные, красивые, а печально присвисающие… ну что это такое, смешно.
— Родители наверняка гордились вами, когда ваши песни зазвучали из каждого утюга?
— Отнюдь, родители переживали, когда я бросил аспирантуру, когда бросил работу в ресторане, когда начал заниматься искусством. И только тогда поняли и приняли, когда увидели стадионы с моим участием, когда увидели полные Лужники, афиши 20 спектаклей драматических, тогда они уже сказали: «Ну дааа…». В то время считалось, что, если папа на экране поет, играет, это позор для семьи, вот ученый — это да.
— А почему вы в какой-то момент все же ушли со сцены?
— Кто это ушел? Я никогда не мелькал, вы не можете меня обвинить в киркоровщине, я временами появлялся, чтобы показать, что у меня есть, а в остальном были кассеты и все. У меня их было четыре по 90 минут, появился первый диск, меня наконец бесплатно пригласили на «Песню года». Потом на вторую, третью, четвертую, затем на миллениум. А потом винил исчез, кассеты тоже, компакт-диски пропали, у меня их было 15 разных.
— То есть нынешний этап жизни нельзя назвать возвращением на сцену?
— Я никуда не уходил, какое возвращение? Я просто принял участие в проекте.
— Этот год для вас юбилейный, как готовитесь отметить 75-летие?
— Никак. У меня сейчас полностью расписаны февраль, март. А я ненавижу, когда расписано, я люблю спонтанную жизнь, но приходится расписывать. К счастью, у меня есть дырки в графике, и я могу хоть чем-то заняться, а то ведь как получается, мы приезжали на съемки шоу к девяти утра и уезжали в полночь. Никакой личной жизни, зато в творчестве.
— Что бы для вас стало лучшим подарком на юбилей? О чем мечтаете?
— Не праздновать его. Мне очень неприятно, когда говорят: «Это наша легенда», как будто в прошедшем времени. Ну легенда да, но вот Илья Муромец легенда, разве он ушел из жизни? Нет. Легенда Майя Плисецкая, разве она ушла из жизни? Нет, она будет присутствовать вечно. Поэтому, когда начинают в прошедшем времени называть, я говорю: стоп, вот вы были… кто был? Настоящего времени нет, есть прошедшее и будущее, а настоящее время миг, который не учитывается. Вот мы с вами поговорили, это уже прошедшее время, а все остальное будущее, а настоящего нет.
— Может быть, планируете выпустить к юбилею новые песни?
— У меня есть новые песни, но они пока отложены так же, как я выдерживал «Яблоки» год, так же, как «Странная женщина» была записана, но перед ней была «Ариадна» и надо было, чтобы она отзвучала. У редакторов есть интересная мания, когда приносишь новый материал, они послушали и: «Давайте!», а я всегда говорю: «Пусть старый позвучит». Нужно, чтобы какое-то время звучал материал, тогда можно запускать новый. Зачем было запускать «Яблоки» в 1986-м, когда Modern Talking пробивает всем башку? Год надо держать песню, это аскетизм. Терпение и труд, вот в чем главная соль. Поэтому, кто может сказать, что я ушел?
Ну если человеку не хочется ходить и пихаться локтями среди шушеры, не хочется открывать Ютуб-канал, а хочется, может быть, на рыбалку съездить. А когда ему ехать, если ему надо сидеть в Ютубе и себя фиксировать…
— А вас нет в соцсетях?
— ВКонтакте и еще в одной сети есть, но я не хочу этим заниматься, я другой человек. У меня есть мысли, есть о чем подумать, зачем обязательно все выставлять напоказ?
— Что вас сегодня делает счастливым?
— Хорошая погода.
— А когда погода не радует?
— Погода радует всегда, проснулся, погода за окном есть, уже хорошо. Хороший сквозняк меня радует. «Можно быть длиннее Гулливера, оставаясь низким истуканом, человек же малого размера иногда бывает великаном. Юным душам, ветреным по годам, начертал один мудрец курсивом, можно быть красивым, но уродом, можно быть уродом, но красивым». А раньше меня резали, стабильно, печатали всякую ерунду, целый портфель есть публикаций про меня, какой я плохой… И все-таки безвозмездно пригласили на «Песню года», хотя я не просился, вот в чем дело. Люди пихались, платили за это, а я появился безвозмездно.
— Михаил Владимирович, я все же еще вернусь к теме юбилея…
— Я специально к юбилею купил новые брюки с лампасами.
— Дедушки, бабушки, родители всегда гордятся достижениями своих детей и внуков, а вы знаете, как сложилась жизнь у ваших четырех сыновей?
— Это закрытая тема, мы о ней давно не говорим. Она совершенно не интересна, все ребята взрослые, внуки народились. Уже спасибо.
— Вспомните момент в жизни, который вас особенно вдохновил, подарил состояние душевного восторга?
— Я нашел тетрадку, подаренную одной девочкой, которая не подписала адреса. У нее такие милые стихи, и сейчас я над ними раздумываю, тружусь, не могу выбрать стиль, потому что стиля сейчас нет. А просто так писать… была написана песня «Салют, любимая», ее так и убрали со второго повтора, поэтому она никуда не пошла. А песня-то хорошая, ее написала очень мне известная девочка. Я не люблю обращаться к известным поэтам, поэтому остаюсь со своей поэзией.
