Нонна Гришаева: Вахтанговский театр для меня родной, хоть и не отвечает взаимностью
Блистательная актриса театра, кино, теле- и радиоведущая, певица, писательница — кажется, что творческий потенциал Нонны Гришаевой безграничен. За свой талант перевоплощения, тонкий одесский юмор она давно и прочно снискала любовь многочисленных поклонников. Не удивительно, что в новом сезоне музыкальногошоу «Поймай меня, если сможешь», который транслирует телеканал «Россия», ее команда оказалась одной из самых ярких и проницательных. О новом сезоне азартного шоу, не сыгранных ролях и руководстве целым театром — в эксклюзивном интервью «ТН» заслуженной артистки России.
— У телешоу «Поймай меня, если сможешь» довольно оригинальный формат. Почему решили принять в нем участие?
— Мне действительно нравится формат шоу, я внимательно следила за первым сезоном, не пропускала ни одного выпуска. Поэтому я с удовольствием согласилась, когда меня пригласили. Порой смотрела со стороны и думала: господи, ну что же вы не можете догадаться, ведь это так легко и просто? Но в студии все выглядит иначе, и поймать обманщика оказалась не легко и не просто.
— У вас очень именитая команда, все известные люди, активные. Вы заранее знали состав команды?
— Мне сказали, что в моей команде будут Дима Харатьян, Аня Ковальчук и Лера Кудрявцева, все хорошо знакомые и уважаемые люди. Я была очень рада вновь их увидеть, поэтому с радостью шла на запись.
— Роли в команде как-то распределялись?
— Нет, конечно. Все было экспромтом, в этом и прелесть этой программы.
— Полагались на интуицию или были какие-то наметки?
— Я всегда стараюсь прислушиваться к своей интуиции. Она у меня очень сильно развита, и было очень увлекательно еще раз ее проверить.
— Лера Кудрявцева пожаловалась, что артисты во время съемок давили авторитетом, не давали ей угадывать.
— Когда посмотрите программу, увидите, как все было на самом деле. (Улыбается.)
— Вы часто принимаете участие в различных проектах разных форматов. Где вам наиболее комфортнее — на эстраде, на сцене, на съемочной площадке?
— Вы считаете, что артисту совместить это все невозможно? Но, если выбирать, то, конечно, всегда выберу драматическую сцену. В театре есть возможность совместить в одном спектакле драму, комедию, музыку, песни и танцы — сделать все вместе! Мой любимый спектакль и любимая роль Людмилы Марковны Гурченков спектакле «Люся.Признание в любви» в театре Вахтангова. Драматическая история, но при этом она еще и музыкальная.
— Спектакль посвящен Людмиле Гурченко, и вы как-то говорили, что находите сходство с характером, биографией и с карьерой великой актрисы. Это роль нашла вас или вы ее?
— Я не была знакома с Людмилой Марковной лично, видела ее близко только раз, но как-то не решилась подойти. С детства любила ее, как актрису, и до сих пор равняюсь на нее в профессии. Мне всегда казалось, если быть актрисой, то только такой, как она, которая может буквально все! Петь, танцевать, исполнять и комедийные, и серьезные драматические роли — она была моим идеалом. А потом эту роль мне предложил ее супруг Сергей Сенин. Он сам мне позвонил с этим предложением. Я ему за это очень благодарна.
— Он потом рассказывал, что на ваших репетициях улавливал в движениях, тембре голоса, манерах саму Гурченко. Ему казалось, что это она репетирует.
— Да, это было приятно слышать, считаю это самая высокая оценка. Мы работали над спектаклем в доме-музее Людмилы Марковны, и на репетициях действительно было ощущение, что она с нами и незримо подсказывает, как должно быть в этом спектакле. Действие очень сложное и физически, и морально, и эмоционально. Поэтому каждый раз перед спектаклем я мысленно прошу у Людмилы Марковны помощи. Мне важно, чтобы в этот момент она была рядом со мной.
— Был же еще биографический сериал, посвященный Людмиле Гурченко. Вы тоже пробовались на роль?
— Да, я пробовалась, но там решали продюсеры, и они утвердили Юлю Пересильд. Я расстроилась, потому что чувствовала, что это моя роль.
— Вы серьезная драматическая актриса, и публика прекрасно принимает ваши спектакли. Но телезрители полюбили вас и за роли в комедийных теле- и кинопроектах. Сложно перестраиваться с драмы на юмор?
— Я из Одессы, юмор у меня с молоком матери. Я выросла в этой среде, и мне кажется, что мое чувство юмора врожденное. Одесситы же шутят, как дышат! Поэтому для меня всегда было очень просто все, что касается юмористических жанров и ролей. Мне это всегда легко давалось.
— Но одесский юмор немного отличается. Михаил Жванецкий задал ему очень высокий уровень. На экранах шутки обычно более прямолинейные, в той же «Моей прекрасной няне». Вы как-то подтягивали этот уровень во время съемок?
— Всю жизнь подтягиваю, а не опускаю. Именно поэтому и отказалась от роли «Моей прекрасной няни». Ради театра, ради главной роли в спектакле «Мадемуазель Нитуш». Для меня театр всегда был на первом месте.
— Тем не менее, в ваших интервью несколько раз проскальзывало, что актерская профессия принесла вам много боли. Речь идет о каких-то несыгранных ролях?
— Это скорее относилось к людям, которые присутствуют в этой профессии, и зачастую вершат судьбы артистов.
— Спустя время вы не жалеете, что после окончания Щукинского училища выбрали театр Вахтангова, а не другой? Вас же приглашали и в «Ленком», и в «Сатирикон».
— Если оглянуться назад, то я, наверное, снова поступила бы также. Несмотря на то, сколько боли я испытала в этом театре, сколько было негативного, я бесконечно благодарна этому театру, всем режиссерам, с которыми мне посчастливилось работать. Всем моим великим партнерам — Юрию Яковлеву, Василию Лановому, Михаилу Александровичу Ульянову. Это абсолютное счастье быть с ними на одной сцене! Все беды и несправедливости, все стоило перетерпеть ради этих моментов.
— Может, стоило уйти из театра чуть раньше?
— Нет! Буквально с первого курса, с моего приезда в Москву это для меня родной театр. Хоть он и не отвечает мне взаимностью. Я его все равно бесконечно люблю! У меня никогда не было мыслей перейти в другой театр. Несмотря на всю боль, я ему верна всегда.
— Потому что театр — это не только режиссеры, партнеры, это в первую очередь зрители?
— Конечно! Их вниманием и любовью я очень дорожу. Театр может существовать без чего угодно, без режиссера, без декораций, без костюмов, даже без сцены. Он не может существовать только без зрителя. Театр — это же огромный и сложный организм, который состоит не только из завистников и доброжелателей. Он еще и объединяет людей, чью любовь точно никак не купишь и не подделаешь. Билетеры, костюмеры — люди, которые много-много лет работают в театре и все прекрасно понимают. Когда ты приходишь, а тебе навстречу идут с распростертыми объятиями и говорят: «Как мы соскучились!» — это бесценно.
— С театром понятно, а в кино вам давали раскрыться?
— В кино, по большому счету, вообще пока ничего не сложилось в моей карьере. В моем портфолио, к сожалению, пока нет картин уровня «Любимая женщина механика Гаврилова» или «Вокзал для двоих». Даже близко ничего подобного нет! И это меня огорчает. То, что предлагают, либо неинтересно, либо такой образ мною уже десять раз был воплощен. У продюсеров, видимо, укоренился в отношении меня какой-то стереотип, который очень сложно переломить. Да и режиссеры этим часто грешат. Это раньше режиссеры с удовольствием ходили в театры посмотреть на артистов, увидеть в живую, как они играют на сцене. А сейчас очень трудно уговорить режиссера прийти посмотреть на артиста в театре. Это надо быть Германом-старшим, чтобы в серьезнейшую драматическую картину «20 дней без войны» пригласить на главную роль клоуна Юрия Никулина и острохарактерную Людмилу Гурченко. И не побояться это сделать! Дать им возможность проявить себя как потрясающим драматическим артистам.
— Никулин прошел всю войну, и Герман наверняка это знал, что он будет не играть, а проживать эти моменты на съемочной площадке.
— Конечно! Но сейчас такое глубокое понимание творческого потенциала актеров у режиссеров редко можно встретить. Да я и не вижу среди молодых режиссеров особого желания снимать кино уровня «Пять вечеров». Поэтому объективно в кинематографе кризис хороших ролей для серьезных драматических артистов. Слава богу, что у меня есть театр. Поскольку я сама художественный руководитель театра, я могу решать и делать то, что хочу. Играть то, что я хочу. Поэтому у меня в театре идет «Чайка», где я играю Аркадину, и «Пять вечеров», где я играю Тамару. А в кино все гораздо сложнее обстоит.
— Желание обрести свободу в творчестве было главной мотивацией, когда вы приняли предложение стать художественным руководителем театра?
— Да ну что вы! Нет, конечно. Это вообще отдельная история. Просто я много лет помогала одесскому ТЮЗу, и это предложение для меня получилось логическим завершением, кармическим ходом, когда ты отдаешь, отдаешь, а потом раз — и тебе возвращается. Хотя не скрою, что я долго думала, прежде чем принять решение, так как понимала, что мне нужно будет от чего-то отказаться в личной карьере.
— Вы начали с громких постановок. Спектакль «Леди Совершенство», где вы сыграли Мэри Поппинс, — произвел настоящий фурор. Хотели сразу показать направление развития и уровень театра?
— Я понимала, что театр надо поднимать, и поднимать за счет своего имени. Когда я пришла, на театре даже не было надписи, что это театр. Никто о нем толком не знал. При том что театр с такой богатой историей. Мне нужно было как-то его поднимать, возрождать. А кого я могла сыграть из детских персонажей? И тогда я позвонила Максиму Исааковичу Дунаевскому и попросила его дать права на его гениальную музыку из фильма «Мэри Поппинс, до свидания». И только гений мог вот так просто сказать: «Бери бесплатно. Бери и играй! Это твоя роль».
— Это было попадание в десятку! Когда вы принимали театр, вам была понятна специфика детских театров?
— Да, я десять лет сотрудничала с одесским ТЮЗом, так что никаких особых открытий не было. Но когда приходишь в устоявшийся, сложившийся коллектив, всегда сложно. Первое время было непросто, потому что нужно было завоевать доверие артистов. Было много трудностей, но они постепенно преодолевались. Чего только не было! И пожар мы пережили, и пандемию, и слияние. В итоге все преодолели, и ничего, живем, работаем и продолжаем радовать зрителей. Я очень рада, что за десять лет нам не только удалось завоевать доверие зрителей, но и их любовь.
— Вам кто-то помогал советами на начальном этапе?
— Конечно. Первый человек, к кому я пришла за советом, это Тереза Ганнибаловна Дурова, которая тоже руководит прекрасным детским театром на Серпуховке. Она первая, кто мне давал важные советы. Я ей очень благодарна.
— Как вы отбираете артистов для своего театра? Есть какие-то особые критерии для тех, кто будет играть детские спектакли?
— Для меня главный критерий — артист должен быть универсален. Опять же это отсылка к Людмиле Марковне, которая говорила, что настоящий артист должен уметь все: быть и драматическим, и характерным, и петь, и танцевать. Вот это мой главный ориентир и оценочная шкала в профессионализме актера. Поскольку я недавно выпустила курс в ГИТИСе, то своим студентам постоянно говорила об этом. Да, у нашего театра есть своя специфика. Утром артист играет в «Цветике-семицветике», а вечером в «Отцах и детях» Тургенева. Сегодня он на сцене лев Бонифаций, а завтра — Карандышев в «Бесприданнице». Поэтому у меня один критерий — артист должен уметь сыграть на сцене все и всегда!
— Вы набрали курс в ГИТИСе с кадровым прицелом для своего театра?
— В том числе. Я девять человек с курса взяла к нам в театр после выпуска.
— Не ошиблись в выборе? Есть ли среди них те, кому можно выдать аванс на будущее?
— Рада, что не ошиблась. Одна из моих учениц уже сыграла Нину в «Чайке», другая сыграла Ларису в «Бесприданнице». Один ученик сыграл Треплева, он же сыграл в «Пяти вечерах» племянника Славу. Третья студентка сыграла Катю в «Пяти вечерах». То есть у них сразу пошли серьезные роли.
— А ведь многие артисты к этим ролям идут очень долго!
— Совершенно верно! Но, что меня особенно радует, — это, когда я прихожу в другие театры и слышу лестные отзывы о своих учениках. Недавно вот в Гоголевском театре, где я работала, мне было приятно услышать по поводу одного из них добрые слова коллег. Когда тебе говорят спасибо за ученика в другом театре, хочется плакать от счастья.
— В своем театре вы как-то по-другому выстраиваете работу? Не так, как вахтанговцы?
— Да, я в Вахтанговском насмотрелась столько негатива, что когда пришла руководить театром РОСТА, сказала: «Вот этого у нас в театре не будет! Не допущу». Каждый мой знакомый человек, который приходит в театр, все говорят одно и то же: «Боже, какая у тебя атмосфера в театре! Такое вообще бывает?» У нас атмосфера добра и любви. Вот так!
— А вы строгий руководитель или демократичный?
— Ой, я так не люблю это слово! Для меня это ругательные слова — «либерал», «демократ». Я строгая, но добрая, как Мэри Поппинс. (Улыбается.) Могу и наказать, и уволить, если за дело. Такое бывало, и не раз! Но могу понять и простить — разные бывают ситуации в жизни.
— Будете еще набирать курс?
— Пока нет, очень много работы.
— Остается ли у вас время на семью? Хотя дети уже взрослые, они наверняка требуют внимая.
— А еще муж и мама. У нас большая семья.
— Ваш муж — тоже творческий человек, наверное, понимает вашу специфику.
— Конечно, иначе не было бы семьи, если бы я не распределяла время и не оставляла его на семью. Несколько раз в год мы всей семьей уезжаем отдыхать. Чтобы мне не работать, а отдыхать, нужно обязательно уехать из Москвы. Иначе даже в мой выходной меня тут достанут.
— Вы едете отдыхать в какое-то определенное место?
— В разные места, но там обязательно должно быть море.
— Как успехи у дочери Анастасии? Она у вас художник и, я знаю, помогала с иллюстрацией вашей книги? Будете ли продолжать совместное семейное творчество?
— Мы сейчас пишем книгу в соавторстве с замечательным автором и драматургом Яной Стародуб-Афанасьевой о театре для детей. Как оказалось, таких книг нет. Работа идет довольно давно и плодотворно. Но Настя сейчас очень занята, поэтому пока не уверена, что удастся снова поработать вместе. Хотя мы пока только пишем, еще даже не приступали к дизайну и иллюстрациям. Может быть, она поучаствует и в этот раз, мы пока это не обсуждали.
— А Илья как проявляет себя в творчестве?
— Он готовится к ЕГЭ, заканчивает сейчас 11-й класс. Будет поступать в вуз. Сейчас мы сосредоточены на этом.
— Куда он будет поступать?
— Он сам все решил и серьезно готовится к поступлению в очень серьезный вуз — Высшую школу экономики. Очень горжусь его выбором! Не сомневаюсь, что у него все получится.
Евгений НИКОЛАЕВ
фото: Максим Федоргин, телеканал "Россия"
