Владимир МАШКОВ: актер — царь сцены
ТОЛКАЙТЕ ОТ СЕБЯ
В рамках V фестиваля «Биеннале театрального искусства. Уроки режиссуры» в Доме-музее Станиславского в середине декабря состоялась творческая встреча со звездой театра и кино, художественным руководителем Московского театра имени Табакова и одноименной школы Владимиром Машковым.
Место для встречи было выбрано не случайно, так как Машков — убежденный адепт творческого наследия великого режиссера и теоретика театрального искусства. С ним он сверяет свои главные и даже сакральные жизненные ориентиры.
— Когда мне поступило предложение стать художественным руководителем театра Табакова — главного театра моей жизни, я растерялся, был очень взволнован, — вспоминал этот момент Машков. — Знаете, человек ведь всегда ищет какие-то знаки, подсказки... И вот я в три часа ночи сел на велосипед, приехал в Леонтьевский дворик, к этому дому, где жил Станиславский. Подъезжаю — никого нет, только горят два красных огоньках — сигнализация музея. И эти огоньки показались мне предупреждением, стоп-сигналами — мол, нет, не надо тебе туда. И когда я уже, было, собрался уезжать, увидел на двери листок, на котором было написано: «Толкайте от себя», я все понял — в этой фразе все ответы. Толкайте, творите, отдавайте — от себя самого, от своей души и сердца. Страх прошел, и я понял, что должен делать.
Удивительно, что Машков именно так интерпретировал для себя этот канцеляризм, но в итоге «Табакерка» получила, пожалуй, лучшего худрука из все возможных вариантов в плане преемственности и продолжения дела отца-основателя легендарного театрального «угольного» подвала.
МЫ ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ
Машков с головой погрузился в новую для него работу, и на три года практически отказался от прочих направлений своей творческой самореализации и карьеры депутата Госдумы. За три года у него всего четыре кинороли и одна режиссерская работа — документальный фильм «Крепче стали».
— Просто совсем нет времени для съемок, может, появится возможность сняться в свой отпуск, больше не могу потратить, — немного разочаровал поклонников своего киноталанта Машков.
Помимо самого театра на попечении Машкова теперь и школа Табакова, в которую принимаются одаренные ребята, причем уже после девятого класса. Машков уверен, что актеру необходимо начинать профессиональную карьеру в театре как можно раньше, и бьется сейчас с Минобром, чтобы выпускники школы Табакова получали аттестат о высшем образовании и могли поступить в любой театр.
Многоступенчатый жесткий отбор в школу Табакова идет в течение года, ищут от Калининграда до Владивостока. Владимир Львович лично участвует в выездных отборочных турах, просматривая абитуриентов. Попасть в школу непросто, но еще сложнее удержаться: из 2,5 тысячи кандидатов были отобраны 24 человека, но продолжают учебу всего 11.
— Я хочу научить будущих артистов главному — сопротивляться режиссерскому театру, — говорит Машков. — Для меня всегда будет главным актерский театр, где, как говорил Станиславский, царем сцены является актер. Я есмь, как говорил Станиславский. Без таланта актера никакой режиссерский изыск не будет реализован — это аксиома. Актер идет в театр властвовать! Над чувствами, над зрителем.
ЯЩИК ДЛЯ ПОДСЕЛЕНЦЕВ
Наследие Константина Станиславского — это безграничная вселенная, полагает Машков, которую еще предстоит расшифровать. Станиславский реформировал театр, изменил его, изжил из него театральность. Живой театр по Станиславскому — это театр переживаний, где в центре человек в разных эмоциональных проявлениях — страдающий, мучающийся, веселящийся по-настоящему, а не наиграно.
— Не существует никакой правды театральной или жизненной, она одна, — уверен Машков. — Если артист абсолютно предан профессии, ответственен за каждую секунду своего существования на сцене, не идет на поводу, подыгрывая, а заставляет себя быть предельно открытым, внимательным и чувственным здесь и сейчас — тогда зритель подключается, тогда у него рождается доверие. Ты можешь играть плохо или хорошо, но ты должен играть верно.
Артист, по словам Машкова, не художник, который годами может ждать вдохновения, чтобы начать писать свою картину на пике эмоций. В театре все иначе, ровно к началу спектакля вдохновение должно посетить актера без промедления. Как этого достичь, как приручить вдохновение, сделать его безотказным творческим инструментом — это и есть сверхзадача, которую решает система Станиславского.
— Артист — это ящик для подселенцев. В процессе работы над ролью ты подселяешь в себя сценический образ, даешь ему там хорошо существовать. В театре персонаж всегда с тобой, ты должен его положить в шкаф, достать, дать ему здесь походить, потом взять другого. Это чудо перевоплощения — слияние образа и личности артиста на грани игры, переливания эмоций и чувств, где одно другое дополняет на сцене и рождается настоящий живой театр.
Машков предрек театру большое будущее, напомнив пророческие слова Олега Табакова: «Театр — это одно из немногих мест на Земле, где чудо сохранилось». Это чудо живого взаимодействия актера и зрителя, которое переходит дальше в любовь из поколения в поколение.
— Я люблю фразу Товстоногова, который говорил: «чтобы нам бежать за Станиславским, нужны крепкие ноги», — говорит Машков. — И я верю, что когда мы в светлое будущее прибежим, нас там встретит молодой, улыбающийся Станиславский.
Евгений НИКОЛАЕВ
