Сергей Астахов: нельзя в актерской профессии жить фантазиями, надо работать каждый день
— Как встретили новый 2022 год?
— Раньше я пытался угнаться за какой-то модой: вел корпоративы в клубах, праздновал в ресторанах с друзьями... Но с годами я понял, что за модой гоняться не надо, мода — это моя семья. И последние пять лет мы встречаем Новый год дома с семьей: дети, мама моя, супруга, кошки, в общем, все мои девочки. И мы классически сидим, как хорошая, дружная, большая семья, дарим друг другу подарки, веселимся, смотрим «Огонек», кушаем оливье. Чему я очень рад.
— Вы говорите — подарки дарите. А что для вас лучшим подарком стало в этот раз?
— Возможно, это прозвучит немного высокопарно или пафосно, но мне нравится, когда все мои домашние смеются, довольные, счастливые, у них блестят глаза, а я их удивляю, как могу. Что может быть лучше? Ну, вот дочь мне подарила модную навороченную кофемашину, это очень приятно, конечно. Но мне гораздо приятнее, когда она радуется моим подаркам. Или мама не стоит по 10 часов у плиты, готовя новогодние угощения. Я вообще категорически запретил им что-либо делать, купили все готовое.
— Так заботитесь о своих дамах!
— Ну, они же обо мне заботятся, а я тем более. Мне хочется делать им приятное, тем более у меня есть на это и возможности, и время, и силы. Ощущения, когда ты кому-то что-либо даришь, всегда намного сильнее и приятнее. Но к этому надо было прийти, я много получал подарков, чтобы потом понять, что дарить приятнее.
— У вас первая премьера года будет — второй сезон сериала «Девушки с Макаровым». Расскажите, чем вас порадовала эта работа?
— Знаете, я буду максимально откровенен и перед вами, и перед читателями. У меня больше 130 проектов, надеюсь, и еще будут. И запоминаются в основном тяжелые проекты, когда было тяжело, когда сложные условия, много текста... Здесь все было легко, профессиональная команда, очень теплый павильон, мой удобный кабинет, добродушно расположенный режиссер, который давал мне свободу, верил в мои возможности, от чего я раскрывал крылья и с удовольствием импровизировал. Да и группа была вся отличная, и кормили хорошо, и осветители работали замечательно, и операторы не делали много лишних дублей. Все было легко. Девчонки все такие молодые, может быть, в чем-то неопытные, но очень хотящие работать, а это тоже очень важно. В общем, порадовала именно хорошая, теплая атмосфера.
— Про героя своего расскажите, что он за человек?
— Тут скорее не ко мне вопрос, а к сценаристам. Они задумывали, как мне представляется, собирательный образ, немного сатирический, такого не очень умного начальника отдела, который чуть тупее, по классике жанра, чем его подчиненный. Хотя это тоже иллюзия, в жизни нам кажется, что наши начальники глупые, а мы умные, но они на то и начальники, что сумели там оказаться. Поэтому не надо недооценивать своих начальников.
— В процессе работы над ролью вы наделили Саламатина какими-то своими качествами?
— У него много качеств, назову вам первые, что приходят в голову: молодой, красивый, талантливый, обаятельный, в общем, такой, как я!
— Сериал про полицию, а вы сами сталкивались в реальной жизни с похожими сотрудниками правоохранительных органов?
— На моем достаточно большом опыте мне попадались очень хорошие сотрудники. Считайте, что мне очень повезло. Безусловно, иногда были некорректные отношения с полицией, хотя я не замечен ни в каких правонарушениях вообще. Но когда у меня были проблемы и я обращался к сотрудникам, они мне помогали, например, когда была неспокойная ситуация на границе с Белоруссией. Они выполняли свои функции и выполняли очень хорошо. Вот вчера мы были в аэропорту и я увидел, как девчонки молодые, сотрудники полиции, стояли в аэропорту, в закуточке, пили чай. И подумал: «Для того, чтобы некоторые наши особы с модными чемоданчиком приходили спокойно в свой бизнес-класс и летали греть свои попки, эти девочки практически даже не обедают, а стоят и охраняют покой аэропортов». Вот как я отношусь к сотрудникам полиции.
— А вам помогали, это потому что вас узнавали?
— Нет, я тогда был неизвестный, да я и сейчас неизвестный. Если я нарушаю права, то мне всегда и говорят: «Вот помните, вы играли капитана Лаврова? Он взятки не брал. Вот мы берем пример с вас, взятки не берем, поэтому идите, платите штраф и отдавайте права».
— А вы в детстве мечтали стать милиционером?
— Нет, я больше хотел стать военным, потому что мой папа военный. Но после службы в армии (а я служил в военном оркестре) понял, что мне больше нравится музыка. И вообще, творческий коллектив, где можно созидать, творить, придумывать, нежели чем просто служить. У меня был выбор, и так получилось, что армия помогла мне выбрать свой путь.
— Вы в детстве были сорвиголовой, родителям приходилось за вас переживать?
— Ну да, я был такой… мальчик-сюрприз изначально. Но не забывайте, что это были 70-е года прошлого века. И выбрить виски себе, панковскую прическу сделать, ходить в школу в вываренных джинсах, когда все ходили только в форме, — резонанс был еще тот в те годы. Мы играли в школьном ансамбле, и как-то раз кто-то оставил после репетиции бычок, и мы в итоге сожгли школу. Хотя я тогда не курил, да и сейчас не курю.
— Родителей в школу вызывали?
— Ну, разумеется, вызывали, на партсобрания. Отец никогда не ходил, все терпела мама. У нас школы были другие, там провинностью могло послужить даже то, что ты неправильно завязал пионерский галстук. Меня, допустим, самого последнего принимали в пионеры, и я очень плакал по этому поводу. Думал, что ж я такой бестолковый, что меня самого последнего, как же можно так родителей позорить. И вот это мне тоже дало определенный стимул, что я не хочу быть последним.
— В вашем прошлом было много встреч с людьми, которые повлияли на вашу судьбу?
— Разумеется, и я очень им благодарен. Во-первых, это мои учителя в институте — Иван Иваныч Бугров, Сережа Наточьев, который учил меня мастерству, хорошо ко мне относился, давал мне работу и многому научил меня. Потом Бычков — первый мой режиссер профессиональный в Камерном театре в Воронеже, который много давал мне работы, и благодаря его щедрости я много играл и многому научился как профессиональный актер. Ну и потом, когда я перебрался в Москву, это, конечно, и Константин Райкин, который не уволил меня, когда я пропустил случайно спектакль. Я тогда только приехал в Москву, не понимал, что и как, просто забыл. Думал, меня выгонят с позором, но он сказал «Всякое бывает» и даже не кричал. Я потом у него многому научился и больше никуда никогда не опаздывал. Однажды услышал, как сказал Калягин: «С кем ты общаешься, тем ты и станешь». Я сначала не понял до конца смысла, а теперь понимаю: если ты общаешься с талантливыми людьми, наверное, таким же талантливым ты не станешь, но хотя бы ростки какие-то может быть образуются.
— Актеры зачастую жалуются, что работа отнимает у них слишком много времени, которое они могли бы проводить с семьей. Вам удается разграничивать работу и личное?
— Передайте этим актерам, пусть не обманывают, это все от лукавого. Они сами выбрали свой путь. Боже мой «У меня работа отнимает!», нет — это ты сам себя отнимаешь от семьи, потому что ты всегда можешь отказаться от работы. Ты идешь туда, потому что хочешь, и, прикрываясь этим, мало проводишь времени с детьми. Когда у нас в семье были какие-то проблемы или нам нужно было отдохнуть, я всегда выбирал семью.
— То есть были такие ситуации?
— Конечно, когда мать болеет или жена попала в больницу — я с ней пять дней лежал в больнице, а мог в это время и поработать. Поэтому, все это от лукавого, пытаются оправдать свое страстное желание прославиться тем, что: «Вот видите, мне надо работать, я поэтому не еду к своему любимому сыночку», а ребенок сидит и думает: «Мамочка дорогая (или папочка), что ж вы там в кино-то денежки получаете, вас все знают, вы такие знаменитые, а что же я вас почти не вижу?». Для многих постоять в кадре важнее, чем обнять и поцеловать ребенка. Ну, получается так, повторюсь, актер — это тщеславная профессия, но я уже давно этим переболел. Да, конечно, я переживаю, когда нет работы, потому что привык много работать. Когда началась пандемия, было мало, но, слава богу у нас скопилось N-ное количество пластиковых карт, на которых что-то есть, и мы могли и год, и два не работать. Но сейчас у меня хватает силы воли думать не только о своих актерских амбициях, но и о тех людях, с которыми я живу.
— Ваша супруга Виктория работает вашим агентом, получается, вы все время вместе, совсем не расстаетесь?
— Нет, она работает только моим агентом по гастролям, а агент в кино у меня Лена. А Вике я несказанно благодарен, правда, потому что я не могу все уследить, запомнить, а она мой главный помощник в любых вопросах. Я вам больше скажу, с начала пандемии не было ни одного дня, когда бы мы расстались, и на все гастроли она ездила со мной.
— Вы вместе уже почти 10 лет. Какие-то традиции появились в семье за это время?
— Безусловно. Всегда мы на Хэллоуин делаем тыкву, потому что тыква нас объединила. Мы отмечаем все дни рождения вместе, Новый год всегда вместе. Вика меня приучила ко многим хорошим вещам — больше любить животных, не врать.
— Как часто возникает потребность увидеться с дочерью? После того как Маша выбрала для себя актерскую профессию, стали ли ваши встречи чаще?
— Маша сейчас занята сильно, у них выпускные спектакли, показы в Щуке, гастроли. Там какая-то своя непонятная для меня жизнь. Встречаемся мы пока довольно редко. Да, дочь переехала на новую квартиру и живет теперь рядом со мной в доме через соседний парк. И то мы не видимся, потому что Маша занята все время. Но на Новый год были вместе, после отправились отдыхать на дачу, а потом все вместе улетели в Дубай продлить себе каникулы.
— Помогаете дочери в творческой карьере?
— Нет, никак. Считаю, что, если я актерской профессии, то это не значит, что я своему ребенку тут что-то должен. Если она сама не научится работать, то будет кисейной барышней. Наша профессия не предполагает, чтобы кто-то за тебя выходил на сцену и играл. Ты должен все делать сам, должен познать и радость творчества, и горечь поражения. Если ты этого не прочувствуешь, то ничего не сможешь добиться, эта профессия для трудяг, к коим, я надеюсь, она себя когда-нибудь причислит. Нельзя в актерской профессии жить фантазиями, надо работать каждый день самому, поэтому пусть учится с самого начала. Я так говорю не потому, что мне никто не помогал, а потому что я прошел весь путь сам, и понял, что нужно самому вставать, идти на кастинги и делать так, чтобы выбрали тебя. Сделать максимально все, чтобы понравиться, хорошо сыграть, а уж выберут не выберут, возможно, выберут в следующий раз. Я понимаю, что у нас есть определенные семейные кланы, но мы к ним не принадлежим. Не хотелось бы, чтобы мне потом кто-то сказал: «Ой, как там отдыхает природа на дочери».
— Вместе вам уже доводилось работать?
— Нет, Маша четыре года из института не вылезает. Я думал, почему бы ее куда-то не взять к себе поработать, ну сейчас надо дожить до весны, в этом году Маша оканчивает институт. Торопиться некуда, я в ближайшие полгода уходить из профессии не собираюсь.
— Интересно было бы, наверное, встретиться в одном проекте?
— Я бы хотел в это верить и надеяться, может быть, и живу этим. Как бы правильно сказать, в этом, наверное, вся суть взаимоотношений между детьми и родителями, преемственность поколений, где-то я бы поучил их, где-то они меня.
— Кстати, почему вас нет в соцсетях? Вы не дружите с интернетом или это принципиальная позиция?
— Не дружу, да и некогда мне. Не понимаю смысла в этих соцсетях. У меня до пандемии и без страничек в интернете было 25 спектаклей в месяц, когда не было съемок. Я играю по 250 спектаклей в году, а остальные дни заняты съемками. Зачем мне страничка в интернете, когда я приезжаю в город, и все и так знают, что я приезжаю. Я не настолько себя люблю, чтобы свои носки, голые торсы или еду выставлять каждый день. У меня нет на это времени, я взрослый дядя и у меня много других забот более важных, чем выпячивать себя на публичное обозрение. Я не обделен ни зрительским вниманием, ни творческим, у меня прекрасные поклонники, они ходят на мои спектакли, дарят подарки, я их обожаю и очень им благодарен.
— Какие планы на этот 2022 год?
— Мне маме надо достроить дом в Подмосковье. Все продал, последние носки с трусами, вот так бы я их выставил в интернет, но их нет уже. (Смеется.) Но я до весны все дострою, чтобы мама спокойно занималась тем, что она любит, — сажала цветы.
— А о чем-то еще мечтаете?
— Я бы хотел, чтобы в новом году было как можно меньше несправедливости по отношению ко всем без исключения людям. Я приведу пример: в позапрошлом году летчик посадил на кукурузном поле самолет, у которого отказали все двигатели. Человек проявил и мужество, и отвагу, и профессионализм. Собрал себя в кулак, преодолевая страх, и спас людей, практически обреченных на гибель. И не только этих людей, но и их семьи, в которые бы пришло огромное горе. И в том же году человеком года был назван блогер Юрий Дудь. Это несправедливо и возмущает меня до глубины души. Как такое возможно?.. Человек, который спас сотни жизни, рискуя своей, и осчастливил практически обреченных людей и их семьи на дальнейшую прекрасную жизнь, не был назван человеком года... Вот над этим надо хорошо подумать — кто наши настоящие герои? Если мы выбираем таких людей героями года, то, наверное, и года у нас будут такими, им под стать. Для меня этот летчик не просто человек года — он герой, на которого должны равняться наши мальчишки и девчонки.
Лика Брагина
