Дмитрий Ульянов: не ищу экстремальных вещей, мне достаточно адреналина в профессии
На канале НТВ состоялась премьера нового сезона криминальной драмы «Чужая стая», где Дмитрий Ульянов сыграл главную роль —опера Валерия Шатрова. О том, почему он не любит риск и свой возраст, а также о любви, свободе и своем месте силы, актер рассказал «ТН».
—Дмитрий, с каким настроем возвращались в новый сезон «Чужой стаи» спустя два года?
—Возвращался с удовольствием, так как мне понравился первый сезон, где у нас сложился хороший коллектив, все было прекрасно. Во второй так же входил с надеждой, что у нас получится хороший результат. Правда, сразу столкнулись с тем, что история начала развиваться поновому, так как вторую часть мы снимали в Ростове-на-Дону (первую в Ярославле). И даже по картинке было совсем другое настроение, плюспоявляется новый персонаж — мой партнер, который тоже придает чуть другой шарм сложившейся ситуации. Ну и плюсмой герой меняется чисто по человечески.
—Чем запомнились съемки, были какие-то сложности?Снимали в настоящих полицейских участках?
—Съемки — это полуимпровизационное состояние, каждый день на новом объекте, с новыми людьми, постоянно что-то происходит. И выделить из этого что-то из ряда вон выходящее — чтобы мы стояли, а позади дом рухнул, такого не было. Какие-то сцены мы снимали в настоящих отделениях полиции, например «обезьянник» с заключенными. А кабинеты сотрудников снимали в разных павильонах, кино же все из кусочков состоит.
—Появились у вас в Ростове любимые места?
—В Ростове мы прожили полгода, и, честно признаюсь, я не был им покорен, каких-то любимых мест не припомню, ходили в основном в пару ближайших ресторанов. Как оказалось, в Ростове живут совсем другие люди, со своим особым жестким, а то и полубандитским менталитетом, совсем уже подзабытым в Москве, где так было в начале 90-х. Такое ощущение, что каждый человек там отсидел лет по пять минимум, и девушки в том числе. Я недели две к этому окружению привыкал, пребывая в легком шоке. Но в какой-то мере это помогало нашей истории, тоже жесткой и суровой, помогало войти в определенное состояние. А таксам город солнечный, цветущий, у нас больше юмора появилось в кадрепо сравнению с первой частью.
—Роднит вас что-то с вашим героем? Может быть, у вас такой же неуживчивый характер?
—Нет, у меня уживчивый характер, тут меня с Шатровым ничего не роднит. Мне, наоборот, интересно играть героев, которые далеко от меня находятся. Понятно, что там все мое — руки, ноги, глаза, голос, эмоции, но по своей сути я совсем другой человек. Он никак не может решить свои проблемы, у него постоянные сложности, что меня, кстати, и привлекает в этом герое. Помимо его непонятной, немотивированной любви к правдеи к тому, что он все делает по справедливости и по закону, у него еще постоянные проблемы с окружающими его женщинами. Шатров очень хочет создать семью, но у него ничего не получается. Это в нем очень живое, я за это очень цеплялся, нанизывая его характер.
—Шатров любит погеройствовать, а в этом вы с ним похожи? Совершали отчаянные, смелые поступки, когда приходилось себя перебарывать?
—Нет, я не смелый человек, но перебарываю себя постоянно. Знаете, на сцену выйти перед полуторатысячным залом — каждый раз себя перебарываешь, такая работа у нас. Но просто так рисковать я не буду никогда, не пойду с парашютом прыгатьили кататься на лошади, если мне это не нужно для роли. Это просто безбашенный глупый риск ради риска. То естьв жизни я специально не ищу экстремальных вещей, мне адреналина достаточно в профессии и у меня срабатывает инстинкт самосохранения. Очень многие вещи я бы не сделал никогда, если бы это не потребовалось для кино. Но если нужно, я пойду и сделаю без вопросов. Например, в одном фильме про любовь в ноябре нужно было прыгать с яхты в ледяное море, плавать в волнах. Или на воздушном шаре еще пришлось как-то полетать, и делать вид, что я счастлив.
—Вы жадный до работы? Или умеете находить баланс между профессией и семьей?
—Не жадный.Мне кажется, я умею находить баланс. Разные периоды, конечно, были в жизни, но я очень от многого отказываюсь. То естья должен понимать, что у меня всегда есть работа, иначе мне плохо, но я не соглашаюсь на все подряд, отказываюсь от большинства программ — не катаюсь на коньках, не танцую со звездами. У меня нет комплекса, что я что-то не успею, не сделаю, что я должен быть везде.
—В конце прошлого года вы отметили самый красивый юбилей в жизни человека— 50 лет, как отпраздновали это событие?
—В кругу семьи, как обычный день рождения. На самом деле, не знаю, что красивого в этом юбилее, как по мне, так это начало конца, когда ты начинаешь его ощущать. Это тот возраст, когда у тебя есть силы, когда ты еще вроде ничего, но жизнь сначала уже не начнешь и понимаешь, что еще чуть-чуть и дальше все с горки понесется. Это ощущение ко мне пришло дня за четыре до моего юбилея. Причем, я не ожидал, что так произойдет, до этого было все нормально — 48 лет, 49… А вот здесь как-то бомбануло, я стал раздражительный, злой, не мог понять причину, а потом пришло осознание. Для артиста вообще сложен переход в другой возраст, потому что, если бы я занимался бизнесом, мне бы, скорее всего, было всеравно. Я бы просто смотрел на то, чего я достиг, и чего не достиг. А актеры очень зависимые люди, мы зависим от того, какие роли нам предлагают, в зависимости от того, как мы выглядим. С возрастом становится больше опыта, но меньше сил, энергии.
— Как вы себя поддерживаете в форме, чтобы максимально продлить молодость?
— Я не стараюсь продлевать молодость, это невозможно, она все равно уходит. Но я всю жизнь занимаюсь физкультурой, ЗОЖ, никогда в жизни не курил и не пробовал алкоголь. Но не знаю, насколько это влияет на здоровье, я так же болею, как и все люди, могу себя плохо чувствовать. Ну, возможно, физкультура позволяет не растолстеть сильно. У меня есть определенный комплекс упражнений на все группы мышц, который я делаю всю жизнь, обязательно три раза в неделю. Если прекращаю заниматься, то сразу чувствую себя хуже.
—Можете сказать, что сегодня вы счастливы?
—Могу, и слава Богу, это происходит уже лет 25.
—Что вы считаете самой большой жизненной удачей?
—То, что я нашел в себе силы жить так, как я хочу, заниматься тем, чем я хочу, и ровно в том объеме, как я хочу. Это определенная внутренняя свобода для меня — человека, занимавшегося очень несвободной профессией. И это для меня очень важно.
—Есть ли у вас место силы, где включается сердце?
—Да, есть место, где мне всегда спокойно и хорошо, это там, где я родился,— Москва, улица Большая Бронная, дом 8. Мой родительский дом и его окрестности, где я давно не живу, но регулярно прихожу.
—Вы с супругой вместе больше 20 лет, говорят, любовь с годами трансформируется в уважение супругов друг к другу, а то и в привычку, вы согласны?
—Да, эта трансформация происходит постоянно, над отношениями надо работать, тут не так просто все. Это сложный путь и работа, которая не заканчивается никогда. Невозможно достичь какой-то высоты и выдохнуть: «Фух, мы дошли до этого уровня, и теперь все будет прекрасно». Нет, ты постоянно, как на вулкане, потому что мы все живые люди, и все мы изменчивые, как погода, нужна постоянная работа и импровизация. Не верю людям, которые говорят: «Мы расставили все точки над «i», у нас все легко и понятно». Никогда ничего не понятно. Сегодня кажется, что все понятно, а через неделю все совсем по-другому, и так происходит 20 лет.
—Способен ли мужчина всю жизнь любить одну женщину?
—Конечно. Но он может параллельно еще трех любить. Тут смотря что вы подразумеваете под словом «любить». Каждый вкладывает в это понятие разные смыслы, в зависимости от своего опыта, возраста. Для кого-то любить — первые две недели влюбленности, когда ты летаешь на крыльях и ничего не соображаешь. А потом это состояние проходит и человек считает,что любовь прошла. Это очень переходящее чувство, оно трансформируется, меняется, появляется некое ощущение ответственности. Все зависит от того, как воспитан человек, какие у него жизненные устремления, нужна ли ему семья, любит ли он детей (а это зачастую зависит от того, любили ли его родители в детстве). В общемэто долгий и сложный процесс.
—Ваша супруга дизайнер, значит ли это, что вы предпочитаете не связываться со всеми моментами,касающимися ремонта, обустройства дома, отдавая это дело в руки профессионала?
—Нет, я, кстати, так же увлекаюсь дизайном, как и моя жена. Возможно, это один из моментов, что нас объединяет. Нам нравится красота, и мы хотим жить в красоте. Мне нравится жить в том мире, который я сам создаю. И Юля так же создает. Тут наши вкусы совпадаю процентов на 80. Но в чем-то другом мы можем очень сильно не совпадать. И это хорошо, потому что если совпадает все, то такие люди обычно быстро расходятся. Это скучно. Ты не дополняешь, не добиваешься, не пытаешься принять, жизнь такили иначе — конфликт, а тут получается, нет жизни. Сейчас мы строим загородную дачу, и большую часть ее благоустройства я, конечно, отдаю Юле, я ей очень доверяю в этом плане. Но всеравно, заказчик всего я (смеется) — и процесс постоянно контролирую, высказываю свои пожелания.
— Когда-то вы говорили, что Юля не умеет готовить и вы по этому поводу не переживаете, спокойно обходитесь полуфабрикатами. Спустя годы ситуация изменилась?
—Нет, не изменилась. И я не скажу, что Юля не умеет готовить, и она умеет, и я, просто для нас это не является главным в жизни. Мы не делаем на этом акцент, чтобы я пришел домой и спросил: «Чем будешь кормить мужа?», у меня такого даже в голове никогда не было. Едим, что нам нравится, и все. Нет никаких проблем сделать яичницуили пельмени отварить.
—Сын от кого из вас больше взял, себя узнаете в Бореили, скорее, супругу?
—Да я там даже дедушку узнаюпо Юлиной линии. (Смеется.)Вообще, очень сложно так судить, со стороны чужим людям проще. Думаю, сын поровну взял и от меня, и от Юли, да и сам он какой-то особенный, индивидуальный. Я таких людей и не знал раньше.
- Вы всегда хорошо учились, тут Боря похож на вас? Или приходится как-то стимулировать?
—Борю никогда не нужно было стимулировать, мы класса со второго никогда не подходили к нему с вопросами по учебе, не спрашивали, сделал ли он уроки. Он все делал сам, и закончил школу без троек. Нас никогда не вызывали в школу, не жаловались на сына, тут он в меня пошел, на меня тоже никогда не жаловались, я был примерный ученик.
— Чем Боря увлекается, по вашим стопам не решил пойти? Вы-то еще в детском саду определились с будущей профессией, а сын нашел себе дело по душе?
—Нет, актерство его не привлекает, и я счастлив, что он не попал под наше влияние. Но он играет на гитаре, фотографирует, смотрит много кино. Сейчас Боря учится на айтишника в МИСИС на первом курсе, сам выбрал институт, специализацию, сам поступил.
—Чем еще наполнена жизнь, чем любите заниматься на досуге?
—Я очень люблю гулять по Москве, всю жизнь это делаю, практически по одним и тем же улицам, и не становится скучно. Люблю гулять по центру, в пределах Садового кольца, и там, где сохранилась старая Москва и ее дух.
