Ольга ЛАКИ: да-да, мы с Юрой «муж и жена», только гастрольные…
Сейчас группа «Вирус» переживает настоящий ренессанс. Поклонники все еще любят зажигательные песни группы и с удовольствием приходят на концерты. В проекте «ВИА Суперстар» на канале НТВ талант бессменной солистки «Вируса» Ольги Лаки раскрылся совершенно по-другому, очаровав не только телеаудиторию, но и взыскательное жюри. О превратностях судьбы, новых проектах и секретах красоты певица рассказала в эксклюзивном интервью «ТН».
Путь к музыкальному Олимпу солистки мегапопулярной в девяностых и двухтысячных годах группы «Вирус» Ольги Лаки оказался тернист. На старте карьеры продюсеры навязали талантливым исполнителям кабальный контракт и нещадно эксплуатировали их, заставляя давать по сотне концертов в месяц. В довершении создали клон группы, который колесил по городам России, исполнял песни «Вируса» под фонограмму, и зарабатывал для продюсеров дополнительные деньги. Только в 2003 году участникам удалось разорвать все отношения с алчными продюсерами, отсудить у них права на название группы и авторство песен.
— Что вас привлекло в проекте «ВИА Суперстар», чем руководствовались, когда принимали решение?
— Наблюдаю за этим проектом с самого первого выпуска, и у меня всегда было желание в нем поучаствовать. Любому артисту и творческому человеку в какой-то момент становится тесно в привычных рамках, хочется попробовать себя в чем-то другом. Мои ожидания от проекта оправдались полностью. В «Суперстаре» я смогла показать все грани своего творчества. Мне очень хотелось проявить себя в разных музыкальных стилях, показать зрителям то, что «Вирус» еще не делал.
— Еще и формат удачный — есть соревновательность, конкуренция.
— Да. Это меня очень сильно зажигает!
— Вас не смущало, что в проекте заявлены ВИА в разных музыкальных жанрах и возрастах?
— Конечно, поначалу я и не совсем поняла, зачем собрали такой состав участников, ведь многие различаются и по возрастной аудитории, и по жанровости. Но, с другой стороны, в этом и есть фишка проекта, когда не все так линейно и предсказуемо. Такое непредсказуемое и яркое шоу гораздо интереснее смотреть телезрителям.
— У вас была стратегия выбора песен на каждый выпуск программы?
— Как таковой стратегии, наверное, не было. Мы с Юрой выбирали репертуар скорее интуитивно, по своим чувствам. Я вообще считаю, что нельзя просто выйти и спеть песню, не прочувствовав ее. Любую песню надо провести через себя, прожить ее, и только тогда ты сможешь правильно донести ее смысл до аудитории.
— У вас это хорошо получилось, если даже Ирина Аллегрова рассыпалась в похвалах, как вы спели ее песню, и поставила вам высший балл. Признайтесь, приятно было?
— Еще бы! Песня «Глупый мальчишка» — это вообще хит на все времена, он в проекте взорвал все и всех, неожиданно и для нас в том числе. А высокая оценка самой Ирины Александровны — это вообще было запредельным счастьем для нас.
— Она и сама, похоже, не ожидала такую интересную интерпретацию?
— Да! Я, конечно, постаралась, выложилась на максимум, но все равно переживала, как она воспримет наш вариант. Эту песню мы даже хотим включить в свой репертуар на постоянную основу. Она нереально мощная энергетически! Сразу столько откликов, столько положительных комментариев получили — это очень порадовало.
— Почему расстроились до слез, когда Стас Пьеха и Сергей Соседов не оценили в полной мере ваше выступление с песней «Лучшее в тебе»?
— Расстроилась очень сильно — правда, аж до слез. Эта песня Евы Польны — моя личная параллель жизни, и она была выбрана не просто так. Для меня это очень тяжелая песня, с первых нот я ее не могу слушать спокойно, у меня сразу появляются слезы на глазах. Я до сих пор не могу посмотреть этот выпуск программы, потому что пока не готова. В эту песню я вложила всю свою душу. Мне казалось, что там вообще не к чему придраться. Когда вышла, я была уверена, что все члены жюри зажгут «огонь». Еще это был потрясающий номер: красивый цвет, графика, режиссура — все было шикарно! 
— Критику мужская часть жюри не приняла?
— Я люблю обоснованную критику, что-то конкретное, например, не дотянула ноту, не та тональность. А вот это: «Я не в мурашках», я не понимаю. То есть Сергею все понравилось, все идеально, но из-за того, что человек не испытал катарсис… Ну не знаю. Мне кажется, это как минимум несправедливо. Стас тоже снизил оценку, потому что ему не хватило какого-то детского голоса. Ну скажите, как девушка, которая уже знает, что такое любовь, может петь голосом ребенка? Я, конечно, не просто расстроилась, у меня была просто истерика потом. Но ничего, идем дальше! Шоу должно продолжаться! (Улыбается.)
— По личным ощущениям вы довольны своим выступлением на всей дистанции?
— Очень. Настолько довольна, что после проекта я стала другим человеком в прямом смысле: и как артист, и как человек. Этот проект перевернул меня. Во-первых, с нами работал потрясающий коллектив НТВ. Мы, артисты 90-х, чего греха таить, часто были лишены такого внимания со стороны телевидения. У нас были заношенные до дыр концертные костюмы, никогда никто тебе фонариком под ноги не посветит, никто кофе не принесет. А здесь вся команда проекта просто носила нас на руках, переживала за нас, за каждую мелочь. Делали все, чтобы участникам было удобно и комфортно в любой момент времени. Я, может быть, впервые почувствовала себя настоящей супезвездой.
— Но проект так и называется — «Суперстар», к вам и относятся как к суперзвездам.
— Да! И ты понимаешь: вот она, та планка! Ребята подняли нас на такую высоту в плане самосознания! Сейчас я внутренне уже не могу себе позволить опуститься ниже этой планки. Все, что было до проекта, это какая-то другая жизнь.
— Вашей группе уже четверть века, вы с Юрием Ступником с первого дня в группе. Как изменилась группа за это время в плане творчества?
— Многое менялось, но одно направление всегда оставалось — наша техномузыка. Наша любовь к электронной танцевальной музыке, к клубным форматам — это навсегда! Но сейчас мы начнем внедрять в наш технодрайв живые истории, совмещать с актуальным звучанием. Должно получиться неплохо.
— Кто вам придумал псевдоним, ваш образ с цветными волосами?
— Псевдоним сама придумала. Мне очень нравилась книга Джеки Коллинз «Шансы» и там была одна героиня Лаки Сантанджело — дочка криминального авторитета. Она была бесстрашной и всегда упорно шла к своей цели. Внешне, по описанию в книге, мы были похожи. А что касается волос — я по жизни человек очень яркий, позитивный, люблю выделяться. В начале карьеры «Вируса» у меня были высокие платформы, пестрые юбки, яркая прическа. Девчонки за мной все это повторяли, и на концертах было много цветных голов и ярких нарядов. А еще у меня в детстве была кукла, которую я очень любила. Дорогая игрушка, мама купила ее на последние деньги. У этой куклы были волосы — одна половина розовая, а вторая — голубая. Но я про нее со временем забыла. И когда я впервые так покрасилась и пришла домой, мама мне напомнила: «Оля, а ты помнишь ту куклу? У нее такие же волосы были».
— Подсознание сработало?
— Да, представляете, какие удивительные вещи с нами порой случаются?
— Название «Вирус» вы сами придумали?
— Да, придумали сами. В то время было повальное увлечение компьютерами, электронной музыкой. Помню, у нас на студии то ли ошибка какая-то вылезла, то ли компьютер поймал вирус, но вся техника вдруг зависла и перестала работать. В этот момент мы поняли — это знак!
— А когда всему миру грозил реальный конец света из-за коронавируса, не было желания переименовать?
— Нам пандемия, кстати, на руку сыграла. Про нас сразу вспомнил даже те, кто знал одну строчку из песни. Стали снимать ролики, делать мемы: «Если вирус, то только такой!». Мы еще, помню, подыграли, написали гимн гигиены: «Давай помоем ручки и будем танцевать» — хорошо зашла тема. (Улыбается.)
— Всем известна ваша печальная история, когда «Вирус» угодил в лапы алчных продюсеров, которые нещадно эксплуатировали вас и платили копейки? Сколько концертов давали в месяц?
— Даже не могу вспомнить, но это было очень много, наверное, сотни. Мы буквально ели и спали на ходу. Но мы всегда относились ответственно и к концертам, и к нашей публике, добросовестно делали то, что нам говорили продюсеры. Мы просто не знали о том, насколько кабальные и несправедливые условия контракта, единственной целью для нас было — стать звездами. Продюсеры этим воспользовались, обманывали нас — детей, выжимая из нас все соки.
— Правда, что вас послали выступать на дне рождения лошадки пони?
— Да! Это был вообще уникальный концерт! Нас позвали выступить на день рождении, мы заходим в огромную квартиру, где-то на Арбате, там сцена установлена, аппаратура, пустой холл и посередине холла стоит грустная маленькая лошадка. Люди вокруг ходят, едят, общаются. Я спросила: кого поздравлять, где именинник? А они показывают на эту пони. Мы, говорят, вам заплатили, пойте для него. Мы были просто в шоке! Возле пони стоял праздничный торт — морковка, капустка, она начала его есть, а мы со сцены кричали: «По-здрав-ля-ем!». И все ждали, когда лошадка посреди всего этого пира горой большую кучу наложит. (Улыбается.) Вообще мы три раза выступали перед животными, но этот зооконцерт я никогда не забуду.
— Сейчас, когда вы стали самостоятельными и появилась возможность выбирать, на что вы никогда не соглашаетесь, когда вас приглашают выступить?
— Мы никогда не будем выступать в банях-саунах. В частных домах — тоже табу. Будете удивлены, но таких предложений до сих пор поступает довольно много.
— Когда ваши корыстные продюсеры запустили на гастроли второй состав «Вируса», чтобы заработать больше денег, почему вы не обнародовали этот факт?
— Нас тогда просто запугали, говорили, что мы подписали договор, и мы очень пожалеем, если кто-то узнает правду. Мы на тот момент даже не подозревали, что этот договор просто не имеет юридической силы. У нас не было грамотного юриста, и мы не знали, что в любой момент можно было уйти. Мы были детьми, и они этим безраздельно пользовались.
— Как удалось освободиться от кабалы?
— Благодаря известному диджею Леше Цветкову, который нам помог найти юристов, и мы буквально на следующий день после общения с ними прекратили сотрудничество и всяческое общение с продюсерами.
— Не было страшно, что вас просто закопают где-нибудь в лесу?
— Нет, у нас была защита, люди, которые могли за нас постоять. Тяжело стало потом, когда у нас случился перерыв в гастрольной деятельности примерно с 2003-го по 2006 год. Три года — это просто фатально для шоу-бизнеса! Потом было очень сложно выходить опять петь.
— Вы с Алексеем Цветковым потом сотрудничали?
— Конечно! Мы года три проработали в его продюсерском центре, сделали несколько коллабораций, у нас есть две совместные песни. Мы до сих пор хорошо общаемся.
— Люди, которые под вашим названием выходили на сцену, та же Людмила Харт, которая пыталась вам подражать, потом как-то извинились?
— Конечно, нет. Но я все равно благодарна продюсерам за то, что они дали возможность зрителям узнать наши песни. Но в тот момент было очень неприятно и тяжело это понять и принять. Нас просто поставили перед фактом о втором составе, и это было ужасно. У меня появился запрет называть свое настоящее имя, давать интервью, фотографироваться. Это был просто кошмар! Я не думала, что такое в принципе возможно. Однажды я от безысходности взяла ножницы и отрезала свои роскошные длинные волосы в знак протеста, чтобы просто отличаться от Харт. Меня, конечно, оштрафовали, и я работала бесплатно несколько концертов. Но я не жалею о том, что сделала. Я показала, что я — это я. Просто от отчаяния не знала, что еще можно сделать.
— Бывшие продюсеры, эти господа, потом не мстили вам? Не ставили препоны в продвижении?
— Нет. У нас получилось, как в сказке: добро всегда побеждает зло. Это сказка со счастливым концом. У нас были теплые отношения со всеми ребятами с радиостанций, с музыкантами. Продюсеры пытались поначалу гадить, но у нас появилось очень надежное плечо, и они отстали. С Леней Величковским, кстати, у нас остались неплохие отношения, он же сам музыкант. Уже после, когда у нас были пересечения, он сказал, что сожалеет, что все так получилось.
— Признал косяк?
— Признал!
— А деньги выплатил, которые вам якобы на депозит складывал?
— Конечно, нет. (Улыбается.) Да мы уже и не претендовали.
— Наверное, там большая сумма накопилась?
— Очень большая. На три года простоя точно бы хватило. Но мы тогда об этом уже не думали, радовались, что избавились от этой кабалы.
— Вы сами сейчас не хотите стать «хорошими» продюсерами для молодых исполнителей?
— Пока не было такой мысли, но есть желание открыть творческую школу актерского мастерства для детей. Юра хочет обучать молодежь аранжировке, я — сценическому мастерству, эстрадному вокалу. Надеюсь, в ближайшем будущем мы этот проект запустим.
— «Вирус» всегда был завсегдатаем музыкальных трендов, старался быть на шаг впереди коллег. Сейчас, по ощущениям, время догнало вас?
— Думаю, да. Сейчас в силу объективных причин мы немножечко притормозили. Стали чаще смотреть по сторонам, чтобы лучше понимать, как работает шоу-бизнес. Он ведь очень сильно изменился. Сейчас, чтобы преуспеть, исполнитель должен не задавать, а следовать актуальным трендам, потому что на этом основано многое. Раньше не было жестких форматов, и музыканты писали от души, было много оригинального контента. Сейчас аудитории предлагается много однообразной и однотипной музыки. Мы трендов придерживаемся, но по старой привычке все равно стараемся привнести что-то свое. У «Вируса» всегда был синдром отличника, мы обязательно должны быть первыми!
— Сейчас в тренде фиты с другими артистами. Вам это интересно?
— Нам это очень интересно. Вообще мы хотим охватить и захватить все. (Улыбается.) В ближайшее время у нас будет новая коллаборация с молодыми артистами, мы также хотим выйти на ступень лайкофестов и модных движух. Ретро-дискотеки — это уже пройденный этап.
— С кем бы из российских исполнителей вам хотелось спеть дуэтом?
— Сразу приходит на ум Дима Билан. Он как артист профессионал высокого уровня с сумасшедшей энергетикой. Мы в чем-то даже похожи с ним, особенно в плане выражения себя на сцене. Вот с ним очень хотелось бы записать хороший фит. Открою маленький секрет: у нас готовится и скоро выйдет совместный трек с группой «Балаган лимитед».
— А как развивается ваш другой проект «Th3 CATS»?
— Сейчас его немного поставили на стоп, потому что все время занято «Вирусом». Думаю, к осени будет ребрендинг этого проекта. «Th3 CATS» был англоязычным, а сейчас мы решили поменять концепт. Появятся русскоязычные песни, музыка будет другая. В планах и коллаборация с одним известным молодым музыкантом.
— Вы этот проект создавали с прицелом на западную аудиторию, на Грэмми?
— Грэмми — это слишком громко, я это сама никогда не осмелюсь озвучить. (Улыбается.) Мне просто очень нравится электронная музыка. Тогда Skrillex стрельнул со своим дабстепом, мы вдохновились, сделали проект и стали в этом направлении двигаться. Да, изначально это было направлено исключительно на западную аудиторию.
— А язык вы специально учили?
— Нет, но у меня пятерка по английскому была. Пришлось хорошо поработать с преподавателем, он нам помогал, подсказывал, где надо сокращать, как правильно произносить слова и фразы.
— Англоязычная аудитория не очень любит, когда язык коверкают.
— Да, но не все. Были моменты, когда нам писали: «Откуда вы? Что за страна? Мы не можем понять: вроде есть акцент, это звучит достаточно прикольно».
— Были контакты, выходы на вас со стороны западных лейблов?
— Конечно. Более того, один из треков у нас звучал в известном сериале «Крик». У нас до сих пор теплые отношения со многими известными западными диджеями, которые крутили наши композиции. Было несколько успешных коллабораций с известными западными группами.
— Как распределяются ваши с Юрием роли в творчестве?
— Юра в основном делает музыкальную «рыбу», присылает мне аранжировку, а я уже на нее пишу текст и мелодию.
— Вы музицируете на инструменте или ноты у вас в голове складываются в мелодию?
— Когда как. Иногда еду, и меня посещает вдохновение. Бывает, едем на гастроли, что-то увидела, сразу беру в руки диктофон, и у меня идет мелодия, а иногда даже слова. Наши песни — они все о жизни. В этом собственно и кроется успех «Вируса». Песня «Ты меня не ищи» — это про мою первую любовь, которая была тяжелой и неудачной.
— Когда у вас с Юрием возникают творческие споры, как вы поступаете?
— Нам повезло друг с другом. Мы всегда находим компромисс, никогда жестко не настаиваем — будет только так, а не иначе. Юра всегда прислушивается ко мне, я прислушиваюсь к нему. Если не совпадаем, то пытаемся найти что-то общее. Иногда кого-то со стороны привлекаем послушать и подсказать. У нас поклонники даже спрашивают: вы не муж и жена случайно? Отвечаем: да-да, только гастрольные. (Улыбается.) Ну не разочаровывать же их. Нам повезло, у нас с ним полное взаимопонимание, уважение и доверие друг к другу.
— Расскажете немножко про семью?
— У меня, конечно, есть сейчас отношения, но я про это не люблю говорить. Да, я не сижу одна у окна и сейчас я безумно счастлива. Это состояние мне дарит вдохновение в творчестве. Вот когда мне будет лет 60, тогда наверное начну в соцсетях выкладывать мужские руки, обнимающие меня, полутени образов — по всем канонам. (Улыбается.) А сейчас пока есть порох в пороховницах, надо заниматься музыкой, представлять свое творчество.
— Как вам удается сохранить прекрасный внешний вид. Какие у вас секреты красоты?
— Во-первых, это генетика. Моей любимой маме 65, но она совершенно не выглядит на свой возраст. Второй момент — это на все происходящее в твоей жизни надо смотреть с позитивом. У всех много забот, проблем, и мы в этом ряду не исключение. Но один человек может смотреть на проблемы и входить в депрессию, что сказывается на его внешнем виде, а другой будет искать выход из ситуации с другой стороны. От меня, как от батарейки, люди заряжаются, ко мне приходят и рассказывают о своих проблемах. Позитив — это очень важно. Ведь все эмоции отражаются на нашем лице.
— Новации какие-то используете?
— Ни одной инъекции у меня нет! Просто ноль! Я сторонник естественных процедур — массажей, масок. Пока держимся. (Улыбается.)
— А в одежде какого стиль самый любимый?
— Оверсайз мой самый любимый стиль на все времена. Свободные штаны, худи, толстовки на три размера больше — это все мое! Раньше еще очень любила кислотные цвета. Второй выпуск «ВИА Суперстар» тематически назывался «Не в своей тарелке» и на меня надели корсет, красивое элегантное платье, и я оказалась…. полностью не в своей тарелке. (Улыбается.) Безусловно, у меня есть то самое маленькое черное платье, которое должно быть в гардеробе каждой женщины. И я периодически надеваю его, но крайне редко. Но зато, если я в нем, то реакция окружающих всегда: «Боже мой! Что это такое? Что случилось?» Я люблю удивлять, и если я надеваю платье, это тоже должно быть вау-эффектом.
— Вы рассказывали, что у вас было много интересных хобби. Вы и куклы-тильды делали, и мыло варили. Сейчас есть какие-то увлечения?
— Сейчас только музыка. Я раньше даже татуировки пробовала делать, тренировалась на свиной коже. Я же очень хорошо рисую. Могу даже портрет человека нарисовать. Вот вы напротив меня сядете, и я практически в ноль вас нарисую. Серьезно! Но на данный момент я полностью в музыке, нам надо сильно поднажать. Конкуренция растет, и мы очень хотим порадовать нашу публику новыми треками. Мы сейчас активно этим занимаемся, так что сейчас только музыка.
Евгений НИКОЛАЕВ
фото: Алина Блинова, PR НТВ
