Вера Воронкова: для меня актерство — это психотерапия
Глядя сегодня на актрису в фильмах и театральных постановках невозможно подумать, что ее путь в профессию был тернистым. Утонченная, красивая, характерная актриса к каждой из своих ролей относится по-особенному, что не может не замечать зритель, поэтому и любит ее. В интервью «ТН» актриса Вера Воронкова рассказала о своих взаимооотношениях с детьми, о любви и своем пути в профессии.
Любовь к творчеству у актрисы проявилась еще в раннем возрасте, когда она попала на концерт детского танцевального коллектива. Девочка сразу решила, что хочет научиться так же танцевать, и уговорила маму записать ее на занятия в эту студию танцев. Практически сразу она стала делать успехи и принимать участие в театральных постановках. Несмотря на то, что Вера горячо хотела стать актрисой, поступить в театральный вуз у нее получилось далеко не с первого раза. Но, чтобы быть ближе к искусству, девушка устроилась в театр имени Моссовета уборщицей и дослужилась там до помощника администратора сцены.
— На канале Dомашний недавно прошла премьера комедийного 4-серийного фильма «Старушки в бегах». Что именно вам понравилось в работе над этим проектом? Чем он принципиально отличается от других?
— Проект «Старушки в бегах» отличается от других тем, что он не привязан ко времени. Темы, которые в нем подняты, рассказаны легко, иронично. Эти темы — вечные. Они о бесконечной тяге к счастью, любви, обретению покоя, именно женского покоя. «Старушки в бегах» — сериал о женском счастье, о представлении разных женщин о счастье. И язык, которым это рассказывается, был очень верно найден.
— Какая она ваша героиня? В чем ее сила и слабость? Есть ли между вами что-то общее и чем именно импонирует вам ваш персонаж?
— Сила и слабость моего персонажа в непреодолимой тяге к любви, желание ее заполучить, несмотря ни на что. А когда человек в чем-то так упорен, то он силен в этом и слаб одновременно. Вот и моя героиня такая — охотница за любовью и счастьем любой ценой. Мы с ней очень близки, очень похожи. Собственно, актер работает своей душой, своими эмоциями, своими воспоминаниями. Эта героиня мне очень близка, в какой-то моей ироничной части души, скажем, так. Я на эту героиню смотрю сверху вниз, со стороны, потому что это не совсем я, но, безусловно, часть меня, как и любая другая моя героиня.
— Ходят слухи, что вы избирательно относитесь к тем предложениям, которые вам поступают. Чем заинтересовало это? И часто ли приходится отказывать режиссерам и продюсерам? Какое предложение вы точно отвергнете, а на какое обязательно согласитесь?
— У меня в выборе ролей всегда один и тот же критерий. Если есть судьба — возьмусь за эту роль, а если там есть какое-то такое аморфное недовысказывание, то я, скорее всего, откажусь от персонажа, в котором нет ничего созвучного со мной, или, если это чрезмерно жестокая героиня, то в силу возраста я, возможно, тоже откажусь. На самом деле я стараюсь редко отказываться. Меня останавливают какие-то совсем уж такие вещи, как жестокость в проявлениях или в общей ситуации картины. А так я считаю, что в любом персонаже есть то, за что можно зацепиться.
— Правда ли, что большая часть успеха картины среди зрителей — это актерская игра, которая может вытащить даже самый провальный сценарий? А какие остальные составляющие успеха?
— Я приверженец актерской школы. Считаю, что хорошая актерская команда может вытянуть почти любой проект. Конечно, многое зависит от режиссера, и в кино — от монтажа, потому что повествование излагается именно в нем. Можно наиграть все, что угодно, но если смонтировано будет не в должном порядке, то нельзя будет проследить развитие персонажа, его судьбу, истории, акценты будут смазаны. Так что успех картины это актерская игра плюс искусство монтажа.
— Среди ваших работ есть фильм Андрея Кончаловского «Рай», который рассказывает о событиях Второй мировой войны. В каких условиях проходили съемки? Какое впечатление оставила у вас работа в этой картине, и приходилось ли прилагать особые усилия, чтобы быть правдивой на экране?
— Фильм «Рай» Кончаловского — это, безусловно, какое-то яркое воспоминание, трудоемкое, очень запоминающееся. Сама по себе тема Второй мировой войны не проста, потому что мы мало знаем о ней уже, больше приходится пользоваться воображением, чем точными знаниями. Это всегда больше фантазия, чем реальная жизнь. И в картине «Рай» — это была страшная фантазия, жесткая, жестокая. В хорошем смысле жестокая, не в пошлом, в правильном. Конечно же, приходилось прилагать немало усилий, потому что это была напряженная работа, мы работали как в театре, репетировали много, потом быстро снимали. Были воссозданы условия, приближенные к настоящим, ведь действие картины происходит в лагере. Это была настоящая трудоемкая работа. Также было довольно тяжело, а точнее обидно, из-за того, что в таких больших полотнах далеко не все входит в картину. Например, я для этой картины учила огромные текстовые куски на иврите, потому что моя героиня — зечка, надзиратель, которая скрывает свое еврейское происхождение, местами все равно прокалывается, становится ясно, что она еврейка. Я занималась с раввином, ходила к нему в синагогу, учила язык и довольно много текста было взято мной, очень немного попало в картину в конечном монтаже, но усилия требовались серьезные. Я люблю усилия, считаю, что актерской профессия — это работа на 90%. Это была настоящая, честная, серьезная работа, которой я горжусь.
— Вы захотели стать актрисой еще в детском возрасте и несколько раз пытались поступить в театральный. Почему так сильна была мечта овладеть этой профессией? Чем она дорога вам и не разочаровались ли вы в ней, спустя годы?
— Я не разочаровалась в своей профессии за годы. Да, я долго поступала, это было не просто. Слишком, наверное, необычная у меня внешность для русского кино. Я очень рано начала выходить на сцену — в девять лет, в разном качестве — сначала танцевала, потом танцевала и играла, потом просто играла. Сцена — это наркотик, очень большое получение и выброс адреналина. Есть зависимость от алкоголя, от никотина, наркотиков, от любви, и также сцена — это особая зависимость. Выйдя на сцену и получив там удовольствие, свою долю аплодисментов, поклонников, возможности быть не собой хотя бы на короткое время, прожить чью-то другую жизнь, эти ощущения манят и со временем уже не покидают, если ты их испытал однажды. Я очень рано определилась, и до сих пор люблю свою профессию и считаю ее лучшей на земле. А дорога она мне тем, что у меня есть возможность каждый вечер проживать разные жизни. За это я люблю театр больше, чем кино. В театре можно корректировать каждый вечер, можно соотноситься с сегодняшним днем, вплоть до погоды, со всем, что окружает тебя сегодня. Ты каждый раз играешь чуть по-другому, и в этом невероятное счастье нашей профессии, но еще и ее хрупкость. Ведь ты же должна работать в любой ситуации, даже если умер близкий человек, или, наоборот, ты в невероятном приливе радости, а тебе приходится в этот день играть трагедию. Все это вместе неповторимо, сиюминутно, вдруг вырастает на глазах, потом также тает и заканчивается с опусканием занавеса. Что может быть интересней и прекрасней? Я лично ничего схожего не знаю с этой профессией, она уникальна и такой останется, несмотря на бесконечное развитие технологий. Я думаю, что с выходом на сцену и с пребыванием в зрительном зале ничего не может сравниться по накалу страстей. Живые эмоции незаменимы.
— У каждого актера своя миссия в этой профессии. С каким посылом вы выходите на сцену, играете в кино? Скорее актерство нужно вам или вы актерству?
— Для меня актерство — это психотерапия, наверное, все-таки. Мне нужно актерство, а нужна ли ему я? Это приходится доказывать каждый вечер. Какая у меня миссия? Не знаю. Нести любовь. Любовь сегодня, в этот вечер. Менять себя, менять зрителей в зале и заряжать их, безусловно, добром. Я надеюсь, что у меня есть такое качество, хотелось бы очень верить, что я могу передать часть своего такого позитивного отношения к жизни тем, кто сидит в зрительном зале, а на экране это обычно передается через глаза. Миссия— сделать этот мир чуть-чуть лучше на сегодняшний вечер или на длину сегодняшней серии, на длину читаемого стихотворения. Миссия у актеров одна — улучшать мир. Я не исключение.
— Мечтая стать актрисой, вы, скорее всего, ставили себе определенные задачи, цели. Получилось ли их достигнуть? О чем сейчас мечтаете? Какие планы строите?
— Строить планы сегодня? Их вообще смешно строить, есть такая поговорка: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. В настоящее время вообще ни о каких планах речи, наверное, особо быть не может, только краткосрочных, и то не всегда они сбываются, к сожалению. У нас у всех одна мечта — о мире, чтобы можно было продолжать заниматься любимым делом.
— Хотели бы вы, чтобы ваши дети продолжили актерскую династию и пошли по вашим стопам? Что для вас на первом месте во взаимоотношениях с детьми? Что в первую очередь вы хотели бы привить им и чему научить?
— Нет, я не хотела бы, чтобы мои дети пошли в актерскую профессию, продолжали династию. Я не знаю причину, но, во-первых, если человек что-то хочет, ему никто не может запретить или позволить, он пойдет и будет делать. Мне запрещали все, но я шла и никого не слушала. Поэтому если бы они хотели, наверное, это уже как-нибудь проявилось, а если до сих пор не проявилось, значит, и не должно проявиться, значит, это не их путь. Мое глубокое убеждение, хоть и не слишком оригинальное, — в актерскую профессию надо идти, если без этого не можешь жить. В другой ситуации не надо становиться несчастливым человеком, потому что, если в этом деле нет призвания, ты не будешь счастлив, а я прежде всего хочу, чтобы мои дети были счастливы.
Самое главное во взаимоотношениях с ними — уважение, умение слышать их и уважать их мнение. Не всегда мне это удается, к сожалению, но я стараюсь. Я бы хотела научить их не сдаваться, не пасовать перед трудностями, никогда не позволять брать над собой верх унынию, двигаться, несмотря ни на что к цели, которая поставлена в жизни, суметь ее услышать, и идти к ней. Несмотря на то, что жизнь далеко не всегда посылает нам только хорошее, но она прекрасна, надо уметь держаться.
— Вы опытная женщина в отношении с мужчинами — за плечами несколько браков. Почему в настоящий момент выбрали быть одной? Так удобнее или спокойнее? Что посоветуете нашим читательницам, которые мечтают о семейном счастье, но пока не встретили его?
— Я не сознательно выбрала одиночество, просто в какой-то момент осталась одна, а потом привыкла. Я очень люблю любить, была очень счастлива в любви и несколько раз действительно влюблялась до смерти. Каждый раз начинала все заново, как будто ничего не было в прошлом. Сейчас уже, наверное, психика вымотана всем происходящим, что как-то в эту сторону даже не думается. С возрастом, конечно, очень трудно найти человека, который тебя поразит, а я влюбляюсь только в людей талантливых и ярких. Поэтому меня надо поразить, чтобы увлечь. Люблю либо очень умных мужчин, интеллектуальных, но не знаю, насколько им со мной может быть интересно, честно говоря, либо людей очень талантливых, которые способны заразить меня своей увлеченностью. Когда мужчина говорит о своей работе, для меня нет ничего более сексуального. Он преображается донельзя. Увлеченных нынче мало или я их не встречаю, поэтому вот этот «фонтанчик любви» сейчас пока пересох у меня. То ли закончились романы моей жизни, то ли просто в настоящий момент нет на это душевных сил, ведь любовь — это тоже работа.
А читательницам, которые мечтают встретить любовь и семейное счастье, я желаю встретить это, если они способны принять и оценить. Главное, что не надо делать, это убеждать себя в том, что вот она — любовь, вот оно и есть семейное счастье. Если себя надо в чем-то убеждать, значит, это на самом деле не так. Любовь приходит стихийно, она тебя захватывает полностью. Не надо принимать желаемое за действительное. Если бы женщины это умели лучше, то, наверное, счастливых женщин было бы больше. Мы так ждем человека, которому может понадобиться твоя любовь, а так можно его прождать всю жизнь. Не надо заниматься в любви самообманом, если это любовь, то будет безошибочно.
Я всем, конечно, желаю любви, семейного счастья и детей любимых! Азарта в любви и покоя. Нам сейчас всем необходим душевный покой и гармония. Я думаю, что наш фильм «Старушки в бегах» заставит очень многих улыбнуться. Может быть, узнать себя, а может, просто сопереживать нам, в наших скачках за любовью, рассказанных таким ироничным языком.
фото:Наталья Зыкова
