Олег ВЕРЕЩАГИН: мне есть чем рисковать, у меня растут дети, я хочу увидеть внуков
Показ третьего сезона экстремального шоу «Звезды в Африке. Битва сезонов» продолжается на канале ТНТ. Одним из участников проекта стал победитель второго сезона Олег Верещагин. О грядущем юбилее, африканских испытаниях, экстриме и своей семье актер рассказал «ТН».
— Олег, у вас ведь на днях юбилей —40 лет вам. Какие мысли на сей счет?
— Кому из моих знакомых уже исполнилось 40 лет, говорят, что эту дату не отмечали. Сам я практически не отмечаю свои дни рождения просто потому, что часто они совпадают с работой и, бывает, что я не в Москве, не с семьей. А если вдруг я дома, тогда устраиваем чисто семейный праздник, потому что времени свободного мало, и я максимально пытаюсь проводить его дома с семьей. Дети же готовят какие-то подарки, что-то рисуют, пишут, готовят. Все это нельзя пропустить.
— Чувствуете «вот я уже по-настоящему стал взрослым»?
— В целом числового барьера, что 40 лет — это какой-то рубеж, я не ставлю. Но я понимаю, что, если взять среднюю статистику, то полжизни я уже прожил. Главное достижение, что у меня есть семья, уже 15 лет официально в браке и 20 лет, как мы вместе с любимой женой. У нас есть две дочки. Дети гордятся тем, что папа делает, и для меня это очень важно. Не стыдно за то, что я делаю, перед людьми, которые вкладывали в меня в свое время, скажем так.
— Расскажите про участие в проекте «Звезды в Африке». Зачем вам вообще такие испытания? Тем более второй раз?
— Это третий сезон, битва сезонов. И раз уж я стал чемпионом во втором сезоне, то раз позвали — надо ехать. Другой момент — зачем? Тут изначально было чуть меньше мотивации. В прошлый раз я ехал просто проверить себя, думал: «Ну посмотрю, что я могу. Скоро уже 40, могу я что-то или нет?». До того момента я 20 лет не заходил в спортзал, не бегал, т.е. не считал себя физически подготовленным. «Попробую на морально-волевых!» — и получилось. Ко второй поездке между съемками прошло почти полгода, я приехал в лагерь, и когда заходил, у меня было ощущение, что я дня четыре назад уехал. И на меня накатило: «Олег, это будет целый месяц. Олег, ты же не отдохнул, дурака свалял». Несколько первых дней я заставлял себя играть в эту игру, так как я не успел морально отдохнуть внутри. Но тем не менее игра оказалась очень интересной, потому что стратегически думающих людей было гораздо больше.
— Вам легче в этот раз, чем в первый?
— С одной стороны, легче, потому что знаем, что нас ждет. Вот новеньким, которые приходят, им сложнее, они приезжают, и их там ждет «9 злодеев», как они нас называют, и ты 10-м к ним подключаешься, твоя задача не потеряться. Ты одно лишь первое голосование прикрыт, иммунитет, как новичок, а дальше уже на растерзание, если захотят другие кланы, поэтому им было труднее. А мы, с одной стороны, знаем, что делать, с другой — я понимаю, что думающих людей стратегически плюс физически и морально устойчивых очень много. Вот это было труднее. Я понимал, что в синей команде противников есть Слава Малафеев, очень неглупый парень, физически крепкий, победитель первого сезона.
— У вас было с ним противостояние, как лидера с лидером?
— Нет, такого не было. О чем я и говорю, все люди очень неглупые. От того все эмоции достаточно контролировались. Не было разговоров на повышенных тонах между участниками разных лагерей. Со Славой мы вообще прекрасно общались.
— А как к интригам Ярушина относитесь?
— Все нормально, мы все там были и слышали про Стаса. Он в третьей серии ко мне подошел и сказал: «Олег, ты же там схемач, туда-сюда». Мне не интересно так играть, как он объяснил, команда на команду, друг — недруг, я пришел играть в игру. «Поэтому я предлагаю нам с тобой объединиться тайно, типа делать так, чтобы мы максимально выживали в своих командах, сталкивать лбами сильных соперников внутри наших команд. А мы с тобой потом в финале зарубимся». Главная ошибка Стаса, что он сказал это первым, вторая — Стас не учел две вещи: что я красный и играю в командную игру, и мое личное никогда не стояло на первом месте, если есть команда. И вторая ошибка, он сказал мне лично, что предполагало, что синие этого не знают, соответственно это мой козырь против Стаса. Сразу же, как только Стас сказал это мне, через минуту я собрал красных и все им рассказал, потому что я командный игрок. В итоге на следующий день подошел ко мне Слава, и я рассказал ему про Стаса, понимая, что Стас им ничего не говорил. А это уникальный случай, учитывая их конфликт со Славой в первом сезоне. И я так понимаю, что они уладили личный конфликт только после сезона первого, в итоге Стас снова выкинул такую тему и сказал еще: «Слава не думает, он управляемый», и что Стас при желании сможет управлять Славой. После этого Слава пришел к Стасу и у них случился конфликт, который тоже уже показали по телевидению. В общем, зря он так поступил.
— То есть вам такие тактики вообще не близки?
— Я, возможно, такой же, как и он, но я против соперников. Я своих не бросаю, никогда не подставляю, лично остальных не сдаю ради собственной выгоды. Все старики, что играли со мной, говорили, что я хороший парень, а кто против — злодей. Просто я оказался в некоторых моментах чуть умнее, чем они. А сейчас я поехал на третий сезон просто играть, интересно тактически было поиграть с такими мастодонтами, как Слава, Стас, Света Пермякова, она вообще очень непростой человек, я знаю ее давно, мы играли вместе еще в одной команде КВН. Лишний раз убедился, что Света обладает очень мощным характером, она человек старой закалки, понимает, что такое слово «надо» и, несмотря ни на какие невзгоды, идет к своей цели.
— Что для вас стало самым сложным в этих поездках в Африку?
— Главное испытание — не сорваться эмоционально в какой-то момент, потому что некоторые там ломаются. Люди, которые первый раз туда поехали, вообще не так представляли себе происходящее, даже глядя по телевизору, не предполагали, настолько сильный эмоциональный накал. Представьте, мы находимся в лагере, где есть пальмы, туалет, душ, кухня, лаунж зона, огонь стоит, вокруг стоят сидушки, но это замкнутое пространство. Мы находимся внутри лагеря, из него выйти не можем, телефон только 20 минут в день связаться с родственниками. Еда реально никакая, в этот раз была чечевица и овес, до этого маис и бобы во втором сезоне, вода — это единственное, что у тебя в доступе. Соли нет, вся еда, которую ты пытаешься готовить, она без соли и масла растительного. Соль, масло надо тоже выиграть.
— А испытание на поедание всякой нечисти как вам дается?
— Если есть возможность этого избежать, то лучше избегать. Но если нет такой возможности, надо делать. Мне надо было во втором сезоне четыре блюда подряд есть, и я должен это сделать. Меня не должно вывернуть обратно.
— А вообще в жизни насколько вы экстремальный человек?
— Я не особо экстремальный человек, и чем старше становлюсь, тем меньше, видимо, приходит осознание. Я считаю, что мне есть чем рисковать, у меня растут дети, я хочу увидеть внуков. Так, как 20 лет назад, головой в любую авантюру влететь сейчас не могу. Как только родился первый ребенок, я стал взрослее в два раза. Я понимаю, что есть неоправданные риски, что, испытав определенную, невероятную эмоцию за пять минут, я потеряю намного больше, и выходить из крутого пике мне придется гораздо дольше.
— То есть последние лет 10 ничего экстремального не было?
— Ничего такого не было. Но у меня есть самодельный электросамокат (я кастомайзер — собираю от самодельных мотоциклов до самых разных конструкций). Так вот, я собрал большой, как мотоцикл, самокат. Однажды я катался по ВДНХ, ехал вдоль фонарей, фонтанов, в сторону центрального выхода. Пустой абсолютно ВДНХ, и огороженные сеткой рабицей фонтаны, вдоль которых я ехал. Я еду, рассматриваю все, вроде ничего впереди нет, смотрю налево, а потом поворачиваю голову вперед, а уже в метре-двух от меня сетка рабица и для меня это тупик… На мне никакого шлема, ничего. Все, что я успел сделать, это поднять левое плечо, чтобы прикрыть голову и все. Очнулся я уже на полу, с разбитым лицом, у меня до сих пор шрам на лбу. Я приехал в травмпункт, сам за рулем, с перемотанной ногой, а надо сказать, что я уже за три года до этого приезжал к ним на рентген. И вот через три года, с разбитой головой и ногой, тот же врач сидит и говорит: «Опять ты на своем самокате? Ну заходи», это было очень смешно.
— Жена сильно переживала, отправляя вас на другой континент?
— Конечно, переживала. Она смотрела активно первый сезон, но говорила: «Не бойся. Если что-то надо кушать, кушай». Но ни я, ни все мои родственники, знакомые не верили, что удастся выиграть второй сезон. В итоге выиграл, и все были удивлены. Потом второй раз я поехал уже чемпионом, хотел как минимум попытаться попасть в тройку лидеров, постараться не проиграть в самом начале. Я был готов первые несколько испытаний на вылет все время быть номинированным. А потом, если мне удастся зацепиться, играть уже как умеем, что, собственно говоря, и получилось.
— Сложно даются долгие расставания с семьей?
— Конечно, но мы с женой уже привыкшие. Когда мы познакомились, я часто ездил на гастроли, порой на полтора месяца уезжал. И сейчас мы с женой смеемся, что если бы не мои гастроли, не частая занятость в городах, то, возможно, мы так долго бы не продержались. Но все равно дети сильно за меня переживали, особенно младшая дочь Арина. Когда я выиграл во втором сезоне, она радовалась больше всех. И самое для меня было мотивирующее, когда однажды младшая сказала: «Папа, я переименовала тебя в своем телефоне, ты теперь записан «Мой герой»». Только ради этого я не должен проиграть.
— Вы мальчишкой озорником были, сами говорите. Дочки такие же шебутные?
— Они непоседы, да. Но они все равно девочки, и живут в другое время. Я 1982 года, конец 80-х, если помните, маленькие города заводские, на улице гуляли с деревянными игрушками. Поэтому мы более шебутными были. Дочки занимались спортом — карате, сейчас перешли на танцы обе. Старшая Полина увлеклась этим летом K-POP танцами, корейской популярной музыкой, даже пытается самостоятельно учить корейский язык, песни учит на корейском, английском. И довольно неплохо у нее получается, есть рвение. Полина очень любит сцену, не боится ни камер, ничего вообще. Она закончила музыкальную школу по классу фортепиано, сама поет песни и рэп учит, танцами занимается.
— Значит, она себя артисткой уже видит?
— Я думаю, что в большей степени да. У младшей, благодаря спорту, упертость появилась, главное —направить ее характер в нужное русло, чтобы она не нервничала, а боролась изо всех сил. Девочки недавно записались на чирлидинг, т.е. в принципе все у них получается, они счастливы.
— У вас с упругой в этом году юбилей — хрустальная свадьба. А какой была ваша свадьба тогда, 15 лет назад?
— Мы были все молоды, и было очень весело, хотя мы и сейчас молоды, несмотря на возраст. У нас была большая банда, жена занималась бальными танцами, у нее была большая тусовка в политехе, мы занимались КВНом. На нашей свадьбе в Перми было много творческих ребят. У нас была самая настоящая винтажная свадьба.
